Штурмовать Сталинград, как и Верден в первую мировую войну, смысла не было. Достигнув берегов Волги к северу и югу от Сталинграда, немцы прервали движение по реке, и взятие города им ничего бы не дало. Они продолжали борьбу за него ради своего престижа. Гитлера пленяла перспектива захватить город, носивший имя Сталина. Гальдера заставили уйти в отставку, с ним вместе исчезли последние остатки армейской независимости. Гитлер, как и в предыдущем году, опережал события. 8 ноября он выступил на традиционном нацистском сборище в Мюнхене и заявил по поводу Сталинграда: «Знаете что? Мы скромны, но мы своего добились. И вы можете быть вполне уверены, что теперь никто не заставит нас уйти». А Геббельс объявил, что идет «величайшая война на истощение, какую когда-либо видел мир». Но истощение в первую очередь угрожало немцам. Русские удерживали Сталинград как приманку, ведущую немцев к гибели, боролись за каждый дом, каждый завод. Немецкие танки были ослаблены в бесконечных уличных боях. Тем временем Жуков держал Чуйкова и его 62-ю армию на скудной диете. За период с 1 сентября по 1 ноября лишь 5 русских пехотных дивизий переправились через Волгу. В то же время за Доном создали 27 новых пехотных дивизий и 19 бронетанковых бригад. Немецкие генералы посылали предупреждения, но Гитлер их отвергал Наступление должно продолжаться: «Вопрос решит последний батальон». Ведь отступление означало бы разгром, а это «немыслимо в условиях всеобъемлющей направленности мировых политических сил». Во всяком случае предостережения были не особенно настойчивыми. Никто из немецких генералов не верил, что русские могут предпринять генеральное наступление.
* * *
Первое успешное осеннее наступление союзников произошло в Египте. Монтгомери постепенно накапливал силы. Роммель, которому отчаянно не хватало горючего, решил, пока не поздно, сорвать приготовления англичан. 30 августа он начал битву в горной цепи Алам-эль-Хальфа, ворвавшись в расположение противника тем же способом, который прежде часто обеспечивал ему победу. Монтгомери не позволил себя спровоцировать. Английские танки вели чисто оборонительный бой, находясь в полузакрытой позиции. Запасов горючего у Роммеля оставалось на один день, и он вышел из боя. А Монтгомери дал ему уйти. Импровизированные контрудары прежних кампаний были ему не свойственны. Роммель, будучи больным, уехал в Германию. Черчилль подгонял Монтгомери, но получил ответ: «Если начать наступление в сентябре, оно закончится неудачей, а если подождать до октября, то я гарантирую большой успех и разгром армии Роммеля; надо ли атаковать в сентябре?» Больше Черчилль его не торопил.