Может быть, это случилось оттого, что она мало что могла изменить. Андор и Ивар пропали, Сондра, обезумевшая от горя, была заперта в одной из комнат наверху. И Жон – единственный человек, чья судьба была Дирке не безразлична, – попал в плен и теперь ждал казни. Дирка ничего не могла придумать, чтобы спасти Жона. Судя по тому, что он рассказал деревенским дознавателям, и он не видел никакого выхода.
Что станет с ней теперь? Одна она не сможет справиться с делами в гостинице. Она была стара, бесплодна, а жизнерадостность покинула ее давным-давно. Кто возьмет ее без богатства?
Запор на кухонных ставнях задребезжал, и Дирка потуже задвинула щеколду. Заглянув в щель ставни, Дирка увидела какой-то отблеск среди черных теней, отбрасываемых деревьями в лунном свете. Резкий ветер со скрипом раскачивал замерзшие деревья, но ей показалось, что она слышит мужской голос, который зовет ее. Это был резкий, пронзительный звук, отчаянная мольба о помощи:
– Ди-и-р-р-ка!!!
Далекий крик заставил ее поддаться. Она уже пошла было к двери, ведущей наружу, когда вдруг увидела собственное отражение в стеклянной дверце посудного шкафчика. Развернувшись, она попятилась к дверям в зал, где собрались мужчины.
– Ди-и-р-р-ка!!!
Он видел ее! Видел даже сквозь стены и запертые ставни. Зов раздался гораздо ближе, и Дирка задула свечи, остановившись посреди кухни. Голос и пугал и одновременно зачаровывал ее.
– Ди-и-р-ка…
Темнота тоже не скрыла ее. Напротив, звук голоса, произносящего ее имя, разбудил в ней страстное желание слышать его снова и снова. Медленными шагами Дирка подошла к двери на улицу и открыла ее. Холодный воздух ворвался в кухню, принеся с собой могильную сырость и обещание смерти.
На пороге высилась мерцающая фигура.
– Дирка, – мужчина улыбнулся ей и шагнул внутрь.
Дирка отступила назад, мужчина приблизился к ней и заговорил голосом таким тихим, что она еле расслышала его:
– Я могу дать тебе все, что ты захочешь. Ты должна будешь только пообещать служить мне, делать все, что я ни попрошу.
– Все? – Дирка заглянула в его глаза, и сомнение исчезло.
– Даже проклятье вистани можно отвести, – улыбнулся он. Улыбаясь, он становился очень похож на Жона, хотя был сильнее и красивее его.
Дирка приподняла голову и застенчиво заморгала, когда он прижал ее к себе. Его губы прижались к ее губам, и Дирка ощутила, как он пьет ее дыхание, позволяя ей пить свое.
Что он с ней делал! Дирке показалось, что его дыхание наполнило все ее тело обещанием жизни. Она вся обмякла, и его сильные руки поддержали ее. Дирка позволила ему делать с собой все, что угодно, даже то, что она не позволяла ни одному мужчине. И когда он наконец выпустил ее и стал давать указания, что ей надлежит делать следующей ночью, она не возражала. Она никогда еще не чувствовала себя лучше, и одиночество тоже отступило. Это ощущение сохранялось еще долго, даже после того как он ушел, такое же реальное, как и обещание, которое он ей дал.