Линдси немного смущенно сказала:
– Завтрак был моей идеей. – Твоей.… – Я вовсе не мегера, Роб. Это правда, что моя мама по происхождению испанка, она принадлежала к четвертому поколению в колонии испанцев. И папа всегда говорит, что я унаследовала ее взрывной характер. Но я искренне сожалею о вчерашнем инциденте, – неожиданно ее глаза повеселели и стали еще лучистее. – Теперь мы покончили со всеми формальностями и извинениями. Я знаю, что ты не космический бродяга, а ты, мне кажется, убедился, что я не совсем законченная ведьма. Итак, идем?
– Веди, – сказал Роб и засмеялся, пытаясь приноровиться к шагам Линдси.
Они провели один час в квартале с магазинами, еще час – в небольшом, тихом доме, где расположился городской музей Тчерчилла. Несмотря на то, что музей был маленьким, в нем разместили целый ряд отлично оформленных выставочных витрин, рассказывающих о физиологии эмптсов, и заняли целую комнату под действующую диораму, которая полностью дублировала космодром, принимавший ССК на Далекую звезду. В этой комнате Роб заметил бронзовую мемориальную плиту, помещенную в неглубокой нише. Рельефный текст на плите был освещен неярким, мягким светом. У Роба перехватило в горле, когда он увидел слова: «В память о ССК „Маджестика“. Он вошел в нишу и прочитал то, что было написано на доске. Сообщалось всего несколько деталей: дата; тот факт, что причина трагедии и судьба сверхсветового корабля неизвестны; количество офицеров и всей команды. Имя отца Роба было выделено особо – как капитана „Маджестики“.
Линдси тихо подошла к Робу сзади.
– Папа рассказал мне все о цели твоего путешествия на Далекую звезду. Я подумала, что тебе необходимо увидеть это.
Она говорила тихим, сочувствующим голосом. Теперь это была совершенно другая Линдси Линг. Огни освещения отражались в ее ярко-голубых глазах. Роб был уверен, что она говорит искренне.
– Когда я услышала твою историю, знаешь, мне стало очень стыдно, что я так вела себя вчера. Ты достоин восхищения за то, что решил посетить Далекую звезду, Роб.
От ее слов Робу стало как-то светло на душе, но она в то же время и удивила его.
– Восхищения? Ты серьезно говоришь? До сих пор все мне доказывали, что это пустая трата времени.
Линдси повернула голову, и волосы ее заблестели.
– Я восхищаюсь тем, что ты так сильно любил своего отца. И сейчас любишь.
На лице Роба появилась довольная улыбка.
– Приятно это слышать.
Они постояли в нише еще немного. Линдси посмотрела в сторону.
Когда они отошли от этого печального места, голос Линдси стал более веселым:
– Если ты больше не интересуешься музеем, хочешь посетить более прозаическое место? Хочешь увидеть флайерпарк конпэтов?