– Да инженер! Много ль с инженера накапает?..
Сталин вызвал наркома связи И. Т. Пересыпкина:
– Если я могу свободно подслушивать чужие разговоры, значит, и мои разговоры кем-то прослушиваются… Разберитесь!
В недостатках связи пришлось разбираться в самый разгар войны, когда управление армиями было уже потеряно. Войска слишком надеялись на линии Наркомата связи – на проволоку между столбами. Совсем не учли, что война будет маневренной, а линии связи протянуты, как правило, вдоль железных дорог или важных магистралей. Чуть войска отойдут от дорог подальше – ни столбов, ни проволоки. К тому же связь была не подземно-кабельная, а воздушно-проводная, и противник смело к ней подключался, прослушивая наши переговоры, а иногда немцы давали по нашим войскам ложные приказы – отступать. Слепое доверие к телефонам порою кончалось трагедиями, гибелью множества людей. При этом существовала «радиобоязнь»: к походным радиостанциям относились как к лишней обузе, за которую надо отвечать, при первом же удобном случае их отсылали в обоз. Это происходило от недоверия к сложной аппаратуре, от боязни штабов быть запеленгованными противником. Шифровальные же коды были настолько сложными, что зачастую приказы передавали в эфир открытым текстом, после чего на штабы сыпались бомбы. Но вот что достойно внимания: танкисты с авиаторами активно пользовались радио, требуя от командования только одного – скорейшей радиофикации танков и самолетов. Скоро наши воины освоили все приемы связи, а радио стало привычным для командования. Но в 1941 году мы еще блуждали во всеобщей немоте, и даже сам Пересыпкин, ставший маршалом войск связи, порою никак не мог соединить Сталина со штабом Буденного:
– Извините, осталась связь только по азбуке Морзе.
– Вы по азбуке Морзе с женой договаривайтесь, – злился Сталин, – а я должен слышать Семена, чтобы по голосу определить, как он там… жив или уже помер?
Фельгиббель в эти дни снова повидался с Паулюсом.
– Мы, – сообщил он, – перехватили интересную информацию от русских. Сталин нервничает из-за Киева, очень недовольный Буденным, и, кажется, вместо этого конюха будет назначен Тимошенко… Тебя это интересует?
– Нет, – отозвался Паулюс. – Не все ли равно, кто будет под Киевом, которого русским все равно не удержать. Меня беспокоит иное… вот эта карта, видишь?
Запрограммированная в планах линия «Архангельск – Астрахань», эта стратегическая линия, на которую войска вермахта должны бы уже давно выйти, оставалась пока недосягаема. Паулюс просил Фельгиббеля всмотреться в эту роковую черту фронта, что вытянулась почти прямой вертикалью: