– У меня на Лубянке еще сидят человек триста…
В застенках томились тогда опытные командиры высшего ранга, и, казалось, настал момент выпустить их и отправить на фронт, чтобы не лейтенанты, а они сами командовали полками.
– Расстрелять всех, – указал Сталин, – чтобы ни одна эта сволочь не досталась немцам живьем…
Сам-то он, конечно, всегда успеет улететь на своем самолете, а ведь жалко оставлять Москву в целости и сохранности. Сталин распорядился по линии НКВД: «В случае появления противника… произвести взрывы предприятий, складов и учреждений, которые нельзя эвакуировать, а также метро, исключая водопровод и канализацию». В этом проявился подлинный гуманизм нашего вождя: мы еще попьем водички из кухонного крана, мы еще спустим воду в туалете коммунальной квартиры.
Юные лейтенанты поднимали своих солдат в атаки:
– Вперед! За Родину… за Сталина… у-ррра-а!
Битва под Москвой и битва за Москву имеет множество летописцев и борзописцев, но мне, автору, выразительнее всех книг кажется лишь одна фраза, рожденная за мгновенье до смерти:
– Эх, широка мать-Россия, да отступать больше некуда – за нами Москва!
* * *
Гитлер отправил под Москву громадный эшелон с вином из Франции, дабы воодушевить войска, но лучше бы это вино во Франции и осталось: когда вагоны открыли, там лежали осколки лопнувших бутылок и комки розового льда – начинались морозы…
Дивизии пополнения прибывали тоже из Франции – в длинных брюках, в шнурованных ботинках, а Ганс Фриче вещал по радио о меховых куртках и солдатских джемперах; Геббельс был честнее, и на пресс-конференции он рассуждал о преимуществе русских портянок перед европейскими носками. Франц Гальдер в ОКХ сумрачно нахваливал русские валенки:
– Фюрер объявил в Германии кампанию по сбору зимних вещей. Уверен, что джемперы и меховые жилетки найдутся, но скажите, где у наших немцев завалялись лишние валенки?..
В канун генерального наступления на Москву по радио долго переговаривались два фельдмаршала – фон Лееб («Север») и фон Рундштедт («Юг»), а смысл их переговоров был таков, что вермахту пора убираться на старые польские границы, и в этом случае Сталин, возможно, согласится на компромиссные решения.
– Мы откусили гораздо больше, нежели способны проглотить. Все эти дурацкие разговоры о продвижении к Вологде и Ярославлю после взятия Москвы свидетельствуют о хорошем аппетите, но еще никто не подумал о расстройстве пищеварения…
12 ноября Франц Гальдер поездом выехал в Оршу, где расположил свою ставку фельдмаршал фон Бок, войска которого были нацелены точно в направлении Москвы. Перед гостем из Цоссена фон Бок заговорил совсем иное, нежели говорил ранее: