Внезапно лодка увеличила скорость. Я сидела на самой кромке борта. Мужчина, который сидел позади меня, подал знак держаться покрепче.
Я все больше и больше продолжаю влюбляться в каждого человека здесь. Они знают что-то, что мы забыли. Это чувство общности. Это чувство, когда все глубоко ценят мир и свободу.
Три часа спустя, в солнцепек и сильный ветер, мы наконец сошли на берег. Мао встретил нас на лэндровере.
Он ехал накануне, чтобы прибыть вовремя. Мы остановились на ланч.
Повар сказал нам, что ему нужно сбегать на рынок, так как у него закончились овощи. Он оставил нас и поехал на велосипеде на ближайший рынок. Не знаю, почему-то я подумала, что это здорово.
Во время ланча я спросила у Кати, сколько ей понадобилось времени, чтобы выучить кхмерский язык. Она сказала, что просто жила здесь несколько лет и слушала их речь, а также какое-то время у нее был учитель. Она очень сильно старалась. Кати говорила о том, насколько важно иметь возможность общаться с людьми на их языке. Когда ты разговариваешь с ними на их языке, тем самым ты лучше понимаешь, что именно им нужно, — в противном случае ты всегда вынужден домысливать.
Как мы можем притворяться, что знаем, что действительно хорошо для людей, пока у нас с ними не установлен прямой, ясный контакт?
Мы посетили отделение организации «Скорая помощь» (The Emergency), итальянскую неправительственную организацию.
Фактически это больница, которая используется для лечения пострадавших от гражданской войны, а также для лечения и реабилитации жертв противопехотных мин.
При больнице также есть школа для детей.
Еще две школы находились до недавнего времени в Афганистане, но одна уже закрыта движением Талибан.
В школьных кабинетах на стенах висят картины, которые нарисованы учениками. На них изображены цветы, бабочки и два автопортрета детей в инвалидных колясках.
Врач больницы, Марко, показал мне территорию. У них есть и постоянно требуют пополнения запасы крови. В комнате холодно. Кровь хранится в холодильниках. «Вы подвержены тошноте?» — спросил он меня.
«Нет».
Он повел меня в отделение реанимации.
Я хочу поблагодарить Бога за то, что здесь существует эта больница и эти доктора. Я встретилась с несколькими жертвами противопехотных мин.
Один мужчина работал в саду мотыгой, и взрыв противопехотной мины задел его лицо. Он потерял глаз и получил травму мозга. Последние два месяца врачи оперировали его челюсть. Он так счастлив, что снова может нормально есть и разговаривать.
Другой человек как будто спал, но мне объяснили, что он был в коме. У него в голове пуля.