– Недели через две я получу что-то из Самарканда, – сообщил ему я.
– В самый раз, – кивнул он и, бросив еще один недобрый взгляд на бездельничавших Нанивандака, Махиана и Авлада, ушел.
Дальше меня этим утром раздражал, конечно же, Бармак. Хотя его умение находить хорошие рестораны было достойно уважения. Но за едой Бармак начал говорить о том, в чем я ничего не понимаю – об оружии. Интересовался, как и чем я собираюсь вооружать мою маленькую гвардию. И потом добавил:
– Не пренебрегайте этим, милый мой дружочек. Потому что приближаются очень серьезные события. И чтобы вам в них разобраться…
Тут он начал извергать на мою голову поток имен, в которых по большей части присутствовали «Абу», «Али», «аль» и тому подобное.
Мне пришлось выслушать, что дом Аббаса скоро переберется целиком из одного места в другое – названия этих мест мне, как я понял, знать не полагалось (да я и не хотел). Что в доме этом – несколько людей одного поколения, постарше, и несколько – из поколения более молодого, то есть Мансур и его братья.
И еще – что бунтовщики халифата вовсе не ограничиваются потомками Аббаса, двоюродного брата пророка. Был еще зять пророка, Али, и его потомство. И между этими двумя бунтующими кланами «все сложно, сложно».
Но хаос, похоже, царил не только в рядах бунтовщиков. Халиф Марван, как мне было сообщено, находится в плохих отношениях с собственной столицей – Дамаском. И поэтому последний столицей быть по сути перестал. Марван окончательно перебрался в город Харран, в Джазире, «странное для повелителя правоверных место, где вообще непонятно, во что местные люди верят, что у них за бог и что за пророки». И произошло это оттого, что Марван, по кличке Ишак, слишком долго был губернатором севера – гор и долин между двумя морями, Джурджанским и Бунтус, где живут люди с заносчивым и хитрым нравом, характерными очертаниями носов и масляно блестящими глазами. Из этих былых подопечных Марван набрал себе по сути новую, и неплохую, армию.
Из всего этого я понял очень мало, кроме того, что империя халифа в хаосе и Заргису отсюда надо вытаскивать в любом случае.
И вы же понимаете, – продолжал Бармак, придвигая ко мне металлическое блюдо с только что появившимися на рынках первыми ягодами черешни, – что в таком подвешенном состоянии все долго не продержится. Кто-то кого-то непременно атакует. Либо халиф начнет, наконец, большую войну с Абу Муслимом, либо – наоборот. И вот эти тайные убийцы просто очень-очень осложняют дело. У вас уже есть что-то новое? – неожиданно завершил он речь.