Должен сказать, что официально, при исполнении служебных обязанностей, и неофициально, в личном плане, я имел дело минимум с сотней разных куколок и потому как нечто само собой разумеющееся полагал, что мой визит к Нейоми прибавит еще одну красотку к этой компании. Но я ошибался.
Когда горничная проводила меня через обширный, роскошно обставленный холл огромной квартиры на двенадцатом этаже дома э 74 по Парк-авеню, куда я был допущен после того, как объявил, что пришел по поручению мистера Гленна Прескотта, и показала полутемную холодную комнату с мебелью, покрытой чехлами, мне понадобился только один взгляд на красавицу, стоящую возле пианино, чтобы осознать всю глубину своего заблуждения.
Она улыбнулась.
Не стану утверждать, будто улыбка предназначалась мне. Она просто улыбнулась.
– Мистер Гудвин? От мистера Прескотта?
– Совершенно верно, мисс Кари.
– Наверное, мне бы следовало отказать вам. Но я не люблю этого делать. Такое пуританство!
– Почему же именно отказать?
– Да потому что если вы действительно от него, то сейчас начнете меня запугивать, не так ли?
– В отношении чего, интересно?
– Послушайте, хватит ломать комедию.
Она снова улыбнулась.
Я минуточку подождал, убедился, что добавлять она ничего не намерена, и сказал:
– Фактически, прислал меня вовсе не мистер Прескотт, а Ниро Вульф. Сестры Ноэля Хауторна поручили ему обсудить с вами завещание их брата.
– Ниро Вульф, детектив?
– Он самый.
– Какая прелесть! И когда же он ко мне приедет?
– Вся загвоздка в том, что сам он никогда ни к кому не ездит. Просто терпеть не может сдвигаться с места. Им издан специальный закон, в котором уголовным преступлением считается любая его попытка выйти из собственного дома. Это случается крайне редко. И только не по делу. За нужными людьми по его поручению гоняюсь я.
Брови у нее приподнялись.
– Значит, вы приехали пригласить меня к Ниро Вульфу?
– Совершенно верно. Только никакой спешки. Сейчас половина пятого, а он ожидает вас не раньше семнадцати пятидесяти.
Она покачала головой.
– Очень жаль. Было бы так интересно поболтать со знаменитым детективом.
– Вот и поболтайте.
– Нет.
Ничего тверже этого «нет» я в жизни не слышал.
Я внимательно на нее посмотрел. Куколкой здесь и не пахло. Она была чем-то совершенно новым и непонятным. Я бы не мог назвать ее ни обаятельной, ни уютной, ни холодной, ни хорошенькой. Скорее темноволосая, чем светловолосая, но в то же время и не брюнетка. И черты лица ее не отвечали требованиям, предъявляемым к кинозвездам, но ты этого почему-то не видел. Перед тобой была только она. Стыдно сказать, но, обменявшись с ней парой фраз, я сник.