Внизу, у ручья, среди плотных зарослей орешника, раздался строгий голос часового. Ему ответил густой бас Горалека. Поисковая группа возвращалась на базу после очередного прочесывания леса. Неужели опять ничего?…
Майор швырнул окурок в ручей и, прихрамывая, пошел к пещере.
Партизанская база находилась в излучине бурливого горного потока, у подножия скалы. Ручей описывал вокруг скалы почти замкнутую петлю. Омывая с трех сторон отвесные каменные стены, он с четвертой оставлял узкий проход к площадке, заваленной огромными каменными глыбами. Площадка эта одной стороной упиралась в утес, на вершине которого был устроен постоянный наблюдательный пункт, с другой – кончалась обрывом, под которым клокотал поток. Естественную пещеру в скале партизаны расширили, укрепили и снабдили перегородками. Здесь они жили, здесь у них был арсенал, склад продовольствия и в отдельном отсеке – госпиталь.
База была практически неуязвимой ни с земли, ни с воздуха. Настоящая горная крепость, созданная самой природой.
Локтев остановился возле камня, у входа в пещеру. Вскоре на площадке показался Горалек со своими людьми. Из пещеры стали выходить партизаны и бойцы из группы Локтева. Говорили громко, ничего не опасаясь – шум потока под обрывом заглушал любые звуки.
Горалек был в приподнятом настроении. Он крепко пожал Локтеву руку и прогудел:
– Новости, майор! Пойдем, надо будет выслушать вот этого товарища.
Он указал на низкорослого юношу-горбуна, который пришел вместе с поисковой группой, но которого Локтев вначале не заметил. У горбуна было красивое, почти девичье лицо с тонкими, нервными чертами. Убогая одежда пастушка, котомка, суковатая палка – все это мало гармонировало со спокойным, пристальным взглядом умных темно-карих глаз.
– Что за парень? Откуда? – спросил майор, быстро осмотрев горбуна.
– Из наших. Побольше бы таких парнишек! – горячо воскликнул Горалек, обхватив юношу за плечи.
Они прошли в тесный отсек пещеры, отведенный для штаба. Плотно прикрыли фанерную дверь и уселись у самодельного стола, на котором чадила толстая свеча, вправленная в пустую бутылку.
Высокий, грузный Горалек с его окладистой черной бородой и густыми, уже тронутыми сединой кудрями казался каким-то сказочным духом гор. А юноша-горбун рядом с ним напоминал мудрого молчаливого гнома. Нависшие выступы мрачной каменной пещеры, мерцающая на столе свеча служили естественной декорацией в этой красочной сцене, созданной природой и жизнью.
Но участникам этой сцены было не до романтики.