– Не только немка, а в нацистской партии состоит и с самого начала оккупации служит в пражской эсэсовской комендатуре. Но доктор Коринта разошелся с ней.
Из-за этого самого разошелся. Влах его с самого начала знает, говорит, что доктор Коринта правильный человек, что ему можно верить.
– А у него что в К-ове, частная практика?
– Нет, он служит, заведует нашей больницей. Ну, и от себя, конечно, лечит, когда зовут: Люди его хвалят, любят:
– Так. А немцы к нему как относятся?
– Немцы? Не знаю: Не трогают пока: Он ведь ни во что не вмешивается. Занимается своей больницей, и все.
– Не вмешивается, а тут и в лесу оказался ко времени, и советского парашютиста лечить взялся. Ты как на это смотришь, Горалек?
– Бывает:
– Конечно, всякое бывает. Но к этому Коринте надо присмотреться поближе, поговорить с ним.
Горалек кивнул и, видя, что вопросов у Локтева больше нет, сказал связному:
– Вот что, Яник. Спасибо тебе за вести, а теперь иди и отдыхай. Завтра на рассвете наши проводят тебя до дороги.
Юноша удалился. После его ухода Локтев и Горалек долго еще обсуждали ничем не объяснимое приключение сержанта Кожина, строя самые невероятные предположения и догадки.
В конце концов майор сказал:
– Остается одно – навестить Кожина. Сам расскажет, как и что у него получилось.
Но сначала мне хотелось бы встретиться с этим доктором Коринтой, Сможешь мне устроить эту встречу?
– Встречу? Конечно, можно. Только зачем же тянуть, майор? Парня надо поскорее в лагерь переправить. Здесь, в госпитале, и долечим. А у Влаха его оставлять опасно:
– Сам знаю. Но спешить с этим не будем.
– Почему не будем? Его там каждую минуту накрыть могут! Ведь под самым носом у немцев!
– И тем не менее перевозить его в лагерь мы пока что не имеем права. Вот выясним, как он в лесу под К-овом очутился, тогда и решим, как быть. А пока нельзя. В отряде об этом тоже до времени распространяться не следует. Пусть пока считают, что Кожин пропал без вести. Ясно, товарищ Горалек?
– Оно, конечно, ясно, товарищ майор, да не совсем ладно: – недовольно прогудел Горалек, но, чувствуя непреклонность Локтева, спорить дальше не стал.
Набрав полное лукошко грибов, доктор Коринта поспешно отправился к лесной сторожке. Влах ждал его перед калиткой, держа за ошейник огромную злую овчарку.
Тарзан уже знал Коринту, но для порядка рычал на него. Доктор погрозил ему пальцем:
– Молчи, зверюга!… Как дела. Влах? Как больной?
– Да больной что, больной вроде в порядке. А вообще дела неважные: Цыц ты, непутевый, угомонись! Влах с силой тряхнул собаку, и та успокоилась.