Это простое событие наполнило его ужасом. Он кинулся вперед. Что-то ударило его по лицу, хлестнуло, словно крылья летучей мыши. Мендес замахал руками, попал ладонью в паутину. Споткнулся о старый ботинок, лежавший на полу, и упал. Дверь с негромким хлопком закрылась у него перед носом.
Когда Кристобаль вошел, двое парней в зеленой военной форме встали.
– Сидите, ребята, сидите.
Бруно пожал обоим руки.
– Мигель, – представился один.
– Хозе, – кивнул другой.
Кристобаль сразу же выкинул их имена из головы. Важно было не то, кто они есть, а зачем пришли.
– Нет, наверное, нужды говорить о том, что я скорблю о смерти Курта Вольке. Это был хороший товарищ, и его потеря – это серьезный удар по нашему движению. – Кристобаль сел в кресло, следом за ним присели на диван гости. – К сожалению, наша полиция умеет только ловить воров на рынке, большее ей, увы, недоступно. А убийство Курта – это… – Бруно развел руками. – Очень непростое убийство.
– Мы пришли с трудным вопросом, Кристо…
– Что угодно!
– Дело в том, что после смерти Курта осталась небольшая, но все-таки действенная организация. Мы с Хозе должны принять решение о том, что делать теперь. У нас есть люди. Они доверили нам свои жизни. Они готовы бороться. Но мы понимаем, что без лидера нам нечего делать в революции. Мы верили Курту, но его с нами нет. Ты наиболее яркий деятель из всего движения. Все остальные так или иначе вынуждены считаться с твоим мнением.
– Просто я действую, тогда как остальные только говорят.
– Перед нами встала проблема, Кристо. Что делать?
– Я понимаю…
Наконец вскинулся второй. Кажется, Хозе.
– Мигель несколько удлинил прелюдию. Прости нас, Бруно. Но я спрошу сразу. Мы и наши ребята хотим влиться в твою организацию. Присоединиться к тебе. Что скажешь?
Кристобаль прикрыл лицо ладонями. Потер лоб.
– Я скажу, что мне нужны люди. Но у нас есть определенные правила…
– Говори.
– Прежде всего мы действуем. Мы не говорим. Мы не убеждаем. Я считаю, что наилучший плакат – это испуганные лица полицаев, а самая лучшая агитация – это правительство, которое идет на попятный. Если вы не готовы взрывать, поднимать толпу на митинг, подчинять революции каждый час и минуту своей жизни, то лучше оставайтесь в стороне. Наша революция – это поезд! Это огромный бронепоезд, который идет полным ходом, и любого, кто встанет на его пути, он сомнет. Человеку, который не готов отдать жизнь в борьбе за наше дело, нечего делать на бронепоезде. И более того, я скажу так: человеку, который не готов отнять чужую жизнь, в нашей борьбе тоже нечего делать! Так вы со мной или нет? – Кристобаль выставил руку перед собой. – Погодите! Я не хочу, чтобы вы принимали решение за себя и за своих людей, не подумав. Если ваши люди готовы к дисциплине, готовы к борьбе, готовы не к болтовне, а к действию, то приходите завтра. Мы обсудим ваше предложение детально. Если же вы предпочтете действовать самостоятельно… я пойму.