Мерси вспомнила о десенсибилизации посредством движения глаз, весьма разрекламированной ФБР в программе избавления от стрессов из-за опасных происшествий. Но на ум ей приходила только ужасная сцена в начале того учебного фильма, где бритва режет глазное яблоко.
Мерси осознала, что жалеет себя только потому, что хочет этого, ведь она капитан своего корабля и в ответе за свои чувства. Мир видишь таким, каким хочешь видеть. И все, что пытаются внушить тебе остальные, – чушь. Подумала, не положиться ли на Иисуса, но она не могла чтить Бога, который безоговорочно любит ее. Это заставляло ее относиться к нему с подозрением. Отчасти поэтому Мерси не могла выйти замуж за Майка. Неужели она сравнивает Бога с Майком? Как это характеризует ее? Тьфу, путаница какая-то.
Мерси выпила почти все виски в стакане, надеясь, что оно разгонит уныние. Через полминуты ей стало лучше. Она ощутила приятное головокружение. Мерси поняла, почему люди пьют.
Она выплеснула недопитое в раковину и вернулась к Тиму. Вот он, само совершенство в кроватке, весь потенциал жизни в тридцатифунтовом тельце. Мерси покачала головой и улыбнулась.
* * *
Под утро Мерси приснилось, что она спит и видит сон.
Она услышала что-то. Проснулась и полезла под кровать за пистолетом. Когда коснулась рукоятки, ее ладонь замерла. В другом конце комнаты стоял Хесс, сложив руки на груди, словно в очереди на прием.
«Не бойся», – сказал он, повернулся к ней спиной и исчез.
Мерси в испуге выскочила из постели, сильно ударившись о пол. Посмотрела на стену, через которую проходил Хесс, но это была просто стена. Пот заливал ей глаза, она чувствовала, что вся покрыта потом, ночная рубашка влажная, лоб холодный.
Мерси услышала шаги отца в коридоре, ощутила, как ворвался свежий воздух в комнату, когда открылась дверь. Ее ослепил свет. Отец помогает ей подняться с пола и лечь в кровать.
– Дурной сон, – произнес Кларк. Его голос был мягким, словно он тоже видел сон и обращался к пятилетней. – Просто дурной сон, дочка.
– Да. Хесс.
– Хесс. Это ничего. Знаешь, у него все прекрасно. А теперь успокойся. Успокойся, девочка. Всего-навсего дурной сон.
– Хороший сон.
– Правильно, хороший. Ну, вот видишь. Хороший сон. Сейчас принесу тебе махровую салфетку.