– Я ищу человека с инициалами С. О. Вам никто не приходит на ум?
– Нет, таких не припоминаю.
Мерси посмотрела на фотографии Рейнера со всеми республиканскими президентами после Кеннеди.
– Я читала, что Хессе Акуне показывали и вашу фотографию.
Рейнер рассмеялся:
– Да, так оно и было. Я руководил сбором тех фотографий.
– Как вы решали, чьи фотографии показывать, а чьи нет?
– Дело было сугубо добровольным, – ответил он с улыбкой. – Все управления полиции поступили так же. Союз борьбы за гражданские свободы никак не мог заставить нас выдать засекреченные сведения по личному составу.
Мерси посмотрела в окно, на небо, холмы, выстроенные повсюду дома, заправочные станции и бульвары, школы, церкви и магазины. На множество машин. Два миллиона семьсот тысяч человек, подумала она, и население все увеличивается. Иногда округ Ориндж представлялся ей маленьким водоемом с косяком рыб, плывущих в одном направлении, не задаваясь вопросом, куда и зачем.
– Почему вы ушли из управления? Вы были капитаном. Успешно работали.
– Мне отравлял жизнь Брайтон. Нас, правых, он не поддерживал. Старался находиться посередине, угождал всем, кому возможно, чтобы оставаться шерифом, быть умеренным, хорошим парнем. Считал, что общество Джона Берча чернит управление в глазах жителей округа, возможно, так оно и было. Наше время прошло. Когда Никсон подал в отставку, консервативная эра окончилась, во всяком случае, для меня. Я понял, что могу выйти из-под его власти, создать собственную компанию. И доволен, что создал. Я даю людям ощущение безопасности. Не допускаю подонков общества туда, где они живут. Если человек хочет работать здесь, а я считаю его негодяем, то отказываю ему. У нас трудятся хорошие люди. Я неплохо зарабатываю. Вижу полицейских на патрулировании и радуюсь, что больше не занимаюсь этим.
– Почему? Ваша нынешняя служба кажется скучной.
– Да, но я полон жизни, не болею, не напиваюсь каждую ночь, чтобы заснуть, как многие мои бывшие коллеги. Не получаю показаний от типа, из года в год устраивающего свой конкурс популярности. Могу говорить, что думаю, и меня за это не переведут в автоинспекторы. А Брайтон угрожал мне таким переводом. Я решил, что если он хочет перевести меня туда за то, что я думал: русские империалисты мечтают сожрать эту страну заживо, украсть ее богатство, истощить эту землю, как истощили свою, – то пусть попытается. Поэтому ушел из управления. И счастлив, что ушел.
Казалось, Рейнер задумался, решая, верит себе или нет.
– Сержант Рейборн, вы смотрите в это окно и что видите?