Сбылась моя давняя мечта – обед мне подали прямо в кровать. И никто не вздыхал жалостливо над ухом, что я всю постель хлебными крошками засыплю, что это, наконец, просто неприлично – есть лежа на подушках.
Сначала я хотела просто из вежливости попробовать суп, а потом отказаться от продолжения банкета, сославшись на то, что уже сыта. Но Мердок смотрел на меня таким строгим взглядом, что ничего не оставалось, как опустошить всю тарелку. Боюсь, если бы я хоть заикнулась о том, что не хочу есть, Хранитель нашел бы способ заставить меня переменить свое решение. И одной тарелкой тут дело точно бы не ограничилось. Пришлось бы целую кастрюлю горячего бульона схомячить, причем с радостным и довольным выражением лица.
– Добавки? – мило поинтересовался Мердок, когда убедился, что я действительно честно съела все, что мне предложили в качестве скромной трапезы.
– Нет, – гордо отказалась я. – И потом, нельзя же так резко из диеты выходить. Это вредно.
– Твои слова разумны, – улыбнулся мужчина и, не удержавшись, насмешливо добавил: – На этот раз. – И тут же спросил с искренней заботливостью, перебивая мой возможный возмущенный ответ: – Как самочувствие?
– Спасибо, лучше, – несколько обиженно буркнула я и смело откинула одеяло. Благо, что раздеть меня никто не успел.
– Ты куда это собралась? – удивился Мердок.
– К себе, конечно, – отозвалась я, задумчиво созерцая ковер на полу и размышляя о том, что если грохнусь тут в обморок, то сильно ли при этом ушибусь.
– Тебе не нравится здесь? – задал осторожный вопрос мужчина.
– Почему – не нравится? Нравится, – с неохотой ответила я, не рискнув врать прямо в глаза Хранителю империи. – Но мне кажется, что мое пребывание в твоей комнате не совсем правильно. Точнее – совсем неправильно. В свете недавних событий.
Мердок ничего не ответил на такой откровенный намек, лишь как-то виновато отвел глаза.
– Ну я пойду? – с тайной надеждой услышать его возражения спросила я.
– Как хочешь, – спокойно произнес он. – Если тебе так тяжело находиться рядом со мной, пожалуйста.
Я едва не взвыла от огорчения. Ну как, как можно быть таким недогадливым? Ежу ведь понятно, что я ожидала сейчас от него совсем других слов и действий. Впрочем, вероятно, и Мердок хотел от меня несколько другого поведения.
Отступить сейчас, однако, значило проявить слабость. Поэтому я стиснула зубы и смело поднялась. К величайшему удивлению, ноги вполне крепко держали меня в вертикальном положении. Я гордо прошествовала к двери и лишь на пороге обернулась. Начальник Управления внимательно следил за моими передвижениями, но останавливать не спешил. Не стала и я задерживаться в его комнате. Сразу же вышла и лишь у себя дала волю чувствам, расплакавшись от огорчения. По-моему, ритуал пускания слез уже вошел в мою каждодневную обязательную программу.