– Нет, – честно ответила она. – Я практически ничего не помню, только чувства, которые ты во мне вызвал.
Польщенный, он улыбнулся, но сказал:
– Я назвал тебя девчонкой. Ты ответила, что ты женщина. Ты права, и разница действительно огромна.
Он подошел еще ближе. Она почувствовала, как его тепло проникает в нее, изгоняет мрак и холод.
– Тебе действительно это под силу. Ты женщина, обладающая даром видения и храбростью, и ты Атридис.
– Я так боюсь!
– Боишься чего?
– Боюсь сделать ужасную ошибку, предать свой народ, боюсь, что мне окажется не под силу ответственность, которую я на себя взяла.
– Это хорошо. Нет, что ты, не унывай! Бывают моменты, когда страх нам на пользу. Он обостряет чувства и оттачивает рефлексы.
– Если Атрей умрет…
– Алекс скоро вернется домой. Ты не останешься одна. Но и Атрей не умрет.
– Откуда ты знаешь?
– Да ниоткуда, но ведь так и должно быть, не правда ли? Он ведь не умер, когда прямо над ним взорвалась бомба. И не погиб, когда на него обрушилась стена. Не умер он и ночью, а ведь каждый знает, что именно в это время человек слабее всего. Он молод, силен, с ним лучшие целители, которые ему помогут, за него молится весь его народ. Так почему же ты боишься, что он умрет?
– Я боюсь… – она нервно скрестила руки, глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться, – я ничего этого не видела.
Секунду он молчал и просто смотрел на нее. Она почувствовала, как он сначала удивился, а потом понял ее.
– Я думал об этом, – сказал он. – Так что же ты видела?
– Что ты имеешь в виду?
– То, что я сказал. Ты что-то видела, я уверен. Ведь иначе твое поведение объяснить невозможно.
– Что, правда? – В отчаянии она пыталась тянуть время, найти повод отложить разговор, придумать, как быть с этим человеком и с тем, что он так хорошо ее знал. – И как же я себя вела?
– Ты и я, нас ведь тянет друг к другу.
– Это был просто поцелуй, ничего более.
– Кассандра…
В его устах ее имя прозвучало нежно и одновременно с укором:
– Ты же знаешь это не так, и все же пытаешься этому противиться.
Она вздрогнула и прибегла к единственному остававшемуся у нее аргументу – долгу:
– У меня есть обязанности, ответственность.
И чувства, о Боже, чувства настолько сильные, что она боялась, что они собьют ее с пути, которым ей следует идти, чтобы спасти Акору. Чувства… они росли с каждым ее вздохом.
– Ты ведь не помолвлена.
Он что, расспрашивал кого-то о ней? Она была удивлена, и в то же время ей было весьма приятно это услышать. И все же она не могла допустить, чтобы эти искушающие, коварные ощущения завладели ею.
– Ты никогда не задумывался, может быть, в том, что между нами произошло, виновен ты, а не я?