Малышка проснулась, слегка заерзала, но не заплакала. Вместо этого она посмотрела на свою тетю, но не как все дети ее возраста – неосознанно, а очень внимательно.
– Мне кажется, она пытается что-то тебе сказать, – заметила Джоанна. Она взяла дочь на руки и слегка похлопала ее по спинке.
– Мне пора идти, – сказала Кассандра. Ноги не слушались ее, но все же она встала.
– С Ройсом все будет в порядке, – заверила ее Джоанна.
– Надеюсь, – сказала Кассандра и вышла из комнаты в необратимо надвигавшиеся сумерки.
В коридоре, возле комнаты Атрея, она остановилась. Ей хотелось еще раз увидеть брата. Но он все еще был без сознания. Он бы не узнал о ее присутствии, а время так неумолимо движется вперед. Кроме того, с ним Федра и Эндрю. К тому же была возможность, что родители могли заподозрить что-то неладное.
Лучше просто уйти.
Она торопилась, боясь, что если промедлит, то не решится на это. Быстрее, быстрее через комнаты и коридоры, которые она знала всю свою жизнь. Во внутреннем дворе она заставила себя немного замедлить ход, чтобы не привлекать ничье внимание, но, миновав Львиные ворота, почти побежала.
Как бежала в своем сне Джоанна, а когда некуда было больше бежать, прыгнула.
Но Джоанна прыгнула, чтобы выжить, а она…
«Нет, не думай, только поторопись». Время уже поджимало. Она слышала свое дыхание, поднимаясь по дороге, ведущей вверх от города все выше и выше, пока наконец не добралась до небольшого плато, на котором возле сцены стояла полукруглая каменная стена.
Федра впервые привела ее в театр, когда она была еще ребенком. Кассандра вспомнила, как волновалась и ожидала чего-то захватывающего, как мать держала ее за руку.
О, как она любила это место!
И по иронии судьбы Дейлос выбрал именно его.
«Приходи одна», – говорилось в записке, и она была одна. Он не мог знать, что это не имело значения. Ей все было ясно в ее видениях – если она погибнет, красная змея не поглотит Акору. Она отлично знала, что здесь, именно на этом месте увидела свою смерть.
«Вся жизнь – театр», – сказал великий английский писатель. Как он был прав!
В этот час театр был пуст. Она прошла между рядами и подошла к сцене. Но не поднялась на нее, а резко остановилась и обернулась.
Вокруг – ни души. Насколько она могла судить, она была одна в театре.
Быть может, записка была всего лишь обманом?
И только в ней затеплилась эта надежда, Кассандра услышала какой-то шум… странный, незнакомый… но он становился все громче.
Она вновь взглянула на сцену и увидела, как пол сцены разверзся, и прямо из земли появилась платформа.