Мой мозг... На поверхность опухшего сознания медленно поднялось смутное понимание.
Конечно!
Я находился внутри своего прежнего тела, но мой мозг – он изменился!
Физические параметры нового мира воздействуют на меня через мое сознание!
Что я потерял? Мысли даются очень тяжело, за исключением одной – послать все к черту... Это решение дается с той же легкостью, с какой я дышу. Так в чем тут дело? Думай, Пол, думай!
Осознание, израненное и болезненное, словно осыпанная солью улитка, проползло в мою голову. Все, что мне нужно сделать, чтобы изменить положение к лучшему, это воспользоваться йо-йо и перенестись куда-нибудь еще!
Но и это понимание не помогло. Почти мгновенно я отказался от решения воспользоваться йо-йо. Но почему?
Я снова попытался представить, как пользуюсь устройством, чтобы убраться отсюда. И в следующее мгновение – снова однозначное отрицание. Третий круг: робкое предложение и твердое отрицание. На этот раз я попытался сосредоточиться на том, что происходит в моей голове. (Мне не хватало кальвиний и их способности перестраивать мои нейроны. К сожалению, эти два ненадежных первобытных сверхсексуальных создания остались в сверхпространстве, где теперь лепят из пластической материи скабрезные фигуры...)
В результате анализа оказалось, что инстинкт отрицания во мне уподобился безусловному рефлексу. Словно мои мозги замкнуло на этом.
Неужели годы цинизма и горечи в моем родном мире так загадили и засорили мне голову? Или же я оказался там, где тон задавало только одно доминирующее качество сознания?
Может, чтобы рассеять сомнения, стоит спросить Мунчайлд?
Я открыл глаза.
Небо было голубое, солнце – бело-желтое и палящее, трава зеленая, в пятнышках одуванчиков. Мы с Мунчайлд сидели в поле близ обочины совершенно тихого двухполосного шоссе, на котором не было заметно никакого движения. Дорога тянулась вдаль, уходя куда-то в пышные поля. Где-то в самой уже дали, за вершинами деревьев, мне чудились крыши городских домов.
Глядя странным взглядом на гугукающее в пеленке дитя, Мунчайлд, казалось, была совершенно счастлива и очень далека от всех тревожных проблем свойств мышления в этом мире, эдакая идеальная мать-девственница.
– Мун, – спросил я, – тебе не кажется, что мы в заднице?
– Нет, с чего мне бы? Наш сын снова с нами, а этот мир кажется мне прекрасным. Может, стоит прогуляться? Или запустить змея? Или пособирать цветы? Или найти пруд и искупаться? Или просто полежать в траве и посмотреть на облака? Или посмотреть на пчел? Или наловить кузнечиков? Или...