– Александр Михайлович? – наугад спросила Лариса.
– Антон Матвеевич, – с радушной улыбкой на устах поправил ее Харитонов. – Что вам угодно, милая девушка?
– Мне бы на работу...
Улыбка исчезла, взгляд подернулся ледяной корочкой. Небрежным движением руки он показал на кресло, но Лариса осталась стоять. Харитонов не настаивал.
– И кем бы ты хотела работать? – Его глазки-буравчики без спроса лезли Ларисе в душу.
Она не сопротивлялась. Но выставляла напоказ ложную картинку.
Серая мышка как снаружи, так и изнутри.
– Уборщицей.
– Шутишь? – несколько удивился он.
– Нет.
– Сортиры драить, блевотину за клиентами убирать?
– Ну, если это будет в моих обязанностях...
– Руку свою покажи! – скорее потребовал, чем попросил он.
Лариса послушно подала ему свою руку. Он выложил ее ладонь на свою волосатую пятерню, какое-то время внимательно рассматривал.
– Красивая у тебя рука. Нежная, холеная... С такими руками уборщицами не работают...
– Но так я же перчатки буду надевать...
– Будешь. Но никогда не надевала... Да и внешность у тебя не для уборщицы. А ну-ка шапочку сними...
Лариса сняла шапку, ее волосы рассыпались по плечам.
– А курточку снимешь? – заинтересованно спросил Харитонов.
Под курткой у нее был недорогой, серого цвета джемпер. Но он так плотно облегал ее тело...
– Ты бы это, распрямилась... Да, вот, так... Ба! Да у тебя фигурка, как у фотомодели. А лицо хоть сейчас на обложку... А она – уборщицей!.. Э-э, девушка милая, кого ты провести хотела? У меня на красавиц глаз наметан, ты хоть пеплом голову посыпь, я тебя все равно раскушу...
– Зачем мне голову пеплом сыпать? – удивленно посмотрела на него Лариса.
– А зачем красоту свою прячешь?
– Я не прячу, – пожала она плечами.
– Но и напоказ не выставляешь.
– Я же не фотомодель...
– А что тебе мешает стать ею?
– Спасибо, уже была...
– Так, так, так... Ты сама откуда?
– Из Москвы...
– Понятно. А лет сколько?
– Двадцать четыре...
– А выглядишь на семнадцать... Значит, фотомоделью, говоришь, была.
– И не только...
– Что значит – не только?
– А то вы не знаете, чем еще фотомодели подрабатывают. Не все, конечно...
– Да все, все! – возбужденно замахал руками Харитонов. – И сколько ты брала, это, за подработку?
Вопрос такой же откровенный, как и сам намек.
– Сколько надо, столько и брала! – достаточно жестко отрезала Лариса. – Сейчас не беру...
– А что такое?
– Слово дала... Мама меня и раньше доставала, хватит, говорит, блудовать. А когда умирала, взяла с меня клятву, что я больше никогда... В общем, я на мамином смертном одре поклялась, что больше никакого греха...