- Хорошо! Вы будете вести протокол. В моем кабинете для вас приготовлена пишущая машинка.
- Будет исполнено!
- Гарас, за мной! - скомандовал Рунцхаймер, направляясь в дом.
Вслед за ними последовал и Дубровский.
Русская парашютистка вошла в кабинет и остановилась у самой двери, испуганно поглядывая то на собаку, то на Рунцхаймера. И трудно было понять, кого она больше боится - этого долговязого немца с плеткой в руке или огромного пса, до поры до времени притихшего на своей подстилке.
Некоторое время Рунцхаймер молча разглядывал хрупкую, совсем еще юную девушку с завитками всклокоченных каштановых волос. На первый взгляд ей было не более двадцати. Но если присмотреться к маленьким ямочкам на щеках и подбородке, к алым губам, уловить недоуменный вопрос, застывший в совсем еще детских глазах, то можно было подумать, что перед вами стоит набедокурившая школьница из девятого или десятого класса. И Рунцхаймеру показалось, что с этой девушкой не будет много хлопот. Надо только подобрать к ней ключи.
За время своей службы следователем криминальной полиции Рунцхаймер сделал для себя кое-какие выводы. Он считал, что любого человека можно вызвать на откровенный разговор, нужно только нащупать слабые или, наоборот, сильные стороны характера. Существует целая гамма человеческих добродетелей и пороков: нежность и жестокость, любовь и ненависть, простота и коварство, чуткость и черствость, трусость и мужество, гордость и самоунижение и многое другое,- и все они годятся, если ими умело пользоваться. Правда, с началом войны с Россией, с тех пор как у него на допросах стали появляться русские, Рунцхаймер начал сомневаться в правильности своих аксиом. Но сейчас, глядя на эту перепуганную, еще не познавшую жизнь девчонку, он решил, что без особого труда заставит ее разговориться, а быть может, и завербует для радиоигры с противником.
- Предложите ей сесть! - приказал он Дубровскому.
Выслушав переводчика, девушка робко подошла к указанному стулу и медленно опустилась на него. В руках она мяла белый, уже несвежий носовой платок.
- Ваши имя и фамилия?- перевел Дубровский вопрос Рунцхаймера.
- Татьяна Михайлова,- робко проговорила она глухим надтреснутым голосом.
- Откуда родом?
- Я родилась и жила в Сталинграде.
- Год рождения?
- Родилась в тысяча девятьсот двадцать четвертом году, в феврале месяце.
- Национальность?
- Русская.
- Вероисповедание?
- Чего, чего?
- Какой вы веры? - пояснил Дубровский.
- А я неверующая. У нас никто в бога не верит,- в свою очередь пояснила она.
Фельдфебель Вальтер Митке неторопливо стучал на машинке.