– Надень сразу школьный костюм. Возможно, потом будет некогда.
На трамвае мы поехали в центр, потому что на учете в поликлинике я стоял еще по старому адресу. Трамвая ждали долго, ехали чуть не час. А надутая тетка в регистратуре сказала:
– Без медицинского полиса на прием не записываем.
Полис у меня был, не сгорел. Но, конечно же, мы его забыли.
– Вы же видите, мальчик с острой болью! – вознегодовала бабушка.
– Мальчик с болью, а я с инструкцией. Идите к главному врачу.
Главный врач был, естественно, на совещании. Видимо, обсуждали вопросы о борьбе с бюрократизмом в обслуживании пациентов.
Бабушка разменяла последнюю крупную ассигнацию, и мы помчались за полисом на такси. А потом обратно. Бабушка сказала, что на эти деньги мне можно было бы купить половину новых брюк – левую или правую, на выбор. Я на это не откликнулся – зуб разболелся так, что солнце казалось фиолетовым.
Когда вернулись в поликлинику, была уже половина двенадцатого. Оказалось, что врач ушла на перерыв и появится только через час. Ой, ма-ма-а!..
– Если невтерпеж, идите во взрослую поликлинику, там примут с сильной болью. Это недалеко.
Ничего себе недалеко! За пять кварталов!
В зубе и щеке бесновались горящие точки, которые я привык видеть в небе.
Наконец пришли, отыскали. В регистратуре очень симпатичная девушка сказала, что пожалуйста, но лечащий врач будет лишь после двух, а сейчас работает только хирург. Чтобы удалять…
Ага, знаем мы это «удалять»! Щипцами…
Бабушка взглянула на меня с горьким состраданием. И за плечо развернула к двери.
– Идем.
– Куда еще-то? – простонал я.
– Последний шанс.
И через квартал привела меня к двери с вывеской «Детская и взрослая стоматология».
– Это платная лечебница. Но делать нечего…
В платной лечебнице все пошло быстро.
– Пожалуйста, на второй этаж, в первый кабинет.
Видимо, с перепугу зуб перестал болеть. Совершенно перестал. Только, если тронуть языком, чувствовалось. Но назад пути не было.
В первом кабинете оказались два врача – женщина и мужчина. Женщина сказала:
– Игорь Васильевич, взгляните, что у мальчика… – И вышла.
Игорь Васильевич был приземистый, полный, разговорчивый.
– Устраивайся, дитя мое…
Я взгромоздился на узкое кресло и беспомощно откинулся в нем. Ноги далеко вылезли из школьных штанин.
– Раствори пасть, отрок… Та-ак. Картина ясна. Что же ты, друг мой, этак запустил свой клык?
– Не болел же…
– Ну, ладно… Здесь два варианта. Или лечить, или сразу долой. Но с лечением будет много возни. И едва ли пломба удержится долго. Зуб на последнем издыхании. И ходить сюда придется не раз…