– Вы прекрасно знаете, что я не сам ушел, меня выгнали!
– За драку. И за безобразный тон в разговоре с завучем, – покивала мама. – Вырастили мы сыночка…
– Вам разве угодишь? То тихоня и размазня, то драчун и хулиган…
– Драчун ты так себе, – сказал отец, трогая бородку. – Клавдия Борисовна показала нам издалека твоего противника. Это же цыпленок.
– Этот цыпленок грозил, что его дружки мне голову свернут! Если не буду платить валюту!
Мама распахнувшимися глазами глянула на отца. Тот усмехнулся опять. Но уже не так уверенно:
– А ты и поверил…
– А надо было ждать и проверять? В прошлом году, когда какой-то тип явился к вам в «Альбатрос» вымогать проценты, вы почему не проверили? Выкинули беднягу из окна! Четверо на одного!.. Я-то хоть один на один…
– Ну… – Отец забарабанил по столу. – Ты не сравнивай. Такова нынешняя деловая жизнь. Взрослая…
– Взрослая? Сейчас в бандах есть восьмилетние убийцы! Та же Клавдия Борисовна рассказывала….
– И ты хочешь стать таким? – сказала мама.
Я возвел глаза к потолку. Вот она, женская логика.
Отец посмотрел на маму, на меня. В очках горели оранжевые точки.
– Хотелось бы верить, что ты начал эту… этот поединок из-за благородного возмущения, а не с перепугу…
– Именно с перепугу! Ты же знаешь, что я трус!
Он сказал в пространство:
– Остается надеяться, что это пройдет. Когда станешь старше.
– А я не хочу быть старше! Когда маленький, трусом быть легче! Можно это списать на малолетство.
– Но тут, друг мой, ничего от тебя не зависит. Все равно вырастешь. Придется принимать взрослые решения. И работать. И в армию идти, и жениться.
Я не к месту (совершенно случайно) подумал о Насте. И застыдился этой мысли и разозлился на весь белый свет еще пуще.
– А разве для женитьбы нужна храбрость?
– А как же, – хмыкнул отец. – Иногда героическая.
От досады меня дернуло за язык:
– Тогда ты дважды герой, да?
Бабушка тихо ахнула:
– Алик… – Она стояла в дверях у меня за спиной.
Мама приоткрыла рот. Отец помолчал и спросил деревянным голосом:
– Ольга Георгиевна, когда вы пороли его последний раз?
Бабушка отозвалась сухо:
– Не последний, а первый и последний. В семилетнем возрасте.
Тогда бабушка взяла меня за шиворот и ладонью отхлопала по школьным штанам. По правде говоря, было за что. Перед тем я посмотрел кино про первоклассника, своего ровесника, который посадил в холодильник кота. Для воспитания морозоустойчивости. И от холода кот из рыжего сделался голубым. Я решил такой же опыт проделать с пожилым рыжим Платошей, бабушкиным любимцем (и Квасиным приятелем, как она утверждала). Сунул послушного Платошу в наш «Чинар» и … забыл, засмотрелся мультиком про Винни Пуха.