Нашли мы и резчика по дереву. Это был мужчина с короткой клочковатой бородой, но не старый. Приветливый такой, живой. Он торговал деревянными масками, гномами и бабами-ягами. Бабушка объяснила ему, что к чему, показала обгорелую рамку.
Мастер ухватился за нее с интересом.
– Да-а, работа… Повторить такую – дело сложное. Времени потребуется немало.
– А денег? – откровенно спросила бабушка.
Резчик почесал в бороде обгорелым углом рамки.
– Я думаю, не меньше чем… – И назвал сумму. «Ого-го! Две зубные пломбы с хвостиком!» – прикинул я.
Но, с другой стороны, и работа какая…
– А в общем, видно будет, – решил мастер. – Вы, сударыня, сделайте любезность, через месяц навестите меня на этом месте. Или позвоните мне домой… Гоша, дай телефон.
Рядом с мастером сидел грузноватый круглоголовый парнишка. Он был похож на Игоря Тулеева из нашего класса, только покрупнее. И этот Гоша привычным движением вынул из кармана пестрой рубахи бумажный билетик с телефонным номером. Протянул не бабушке, а мне, потому что я оказался ближе.
Когда мы вернулись, мамы и отца не было, ушли к знакомым. В прихожей бабушка вдруг прижала палец к губам.
– Тихо… Ты слышишь?
– Нет, ничего не слышу.
– Вот именно, – значительно сказала бабушка.
Я понял: нет привычного тиканья!
Часы в бабушкиной комнате остановились. Гири были подтянуты, но маятник висел неподвижно.
Думаете, мы огорчились? Бабушка вся засветилась. А я прошептал:
– Квася, да?
– Неужели он здесь? Проказник…
Я поставил к часам табурет, добрался до механизма. Нажал, где нужно. Качнул маятник. В этот момент я почти верил, что мохнатый Квасилий сидит за часами и лукаво слушает тиканье.
Бабушка с удовольствием сказала:
– Ну вот, все входит в свои рамки.
Тогда я не выдержал. Потому что Квасилий это хорошо, но все-таки…
– Бабушка, давай заведем котенка!
– Стоит подумать, – неожиданно охотно сказала она.
– А ты не раздумаешь? Ты ведь не хотела никак…
– Да. Потому что боялась, что придется опять хоронить беднягу. Но теперь-то, я надеюсь, кот меня переживет…
– Опять ты про свое! Это у тебя любимая тема! Что за привычка все время говорить о помирании!
– А что здесь такого? Это вполне естественно.
– Ага, «естественно»! Если этого все время бояться, можно помереть раньше времени!
– Нет, у меня «раньше» уже не получится. Это во-первых. А во-вторых, я вовсе этого не боюсь.
– Уж будто бы…
– Конечно! Страшно и обидно умирать молодым, которые мало жили, мало видели, мало успели… А старикам-то чего бояться? Конечно, грустно расставаться, но зато впереди два вполне приемлемых варианта…
– Какие? – опасливо спросил я.