– Мне сказала Энн. Моя внучка. Она сказала мне, откуда ей известно, но я забыла. Со вчерашнего вечера я старалась вспомнить, однако у меня ничего не получается. Подождите, я еще вспомню. Я пока способна вспомнить, что происходит. Кора Лидс лежала в постели, она лежала с тех пор, как в сентябре подвернула ногу. Он положил подушку ей на лицо, она старалась освободиться, и в этой борьбе ее сердце не выдержало, и она умерла. По-моему Энн видела, как он держал подушку… Нет, это только моя догадка. Дело в том, что я не хотела об этом помнить, считая, что на то воля божья. Вот и забыла – так уж устроен мозг человека преклонных лет. С прошлой ночи я стараюсь вспомнить, чтобы прийти и сказать вам, но в конце концов решила, что лучше не ждать.
– Она ненормальная, – низким, похожим на мужской, голосом, ввернула мисс Лидс. – Она спятила еще…
Кремер подал ей знак помолчать, не отрывая взгляда от миссис Чак.
– Вы сказали, – загремел он, – что Рой Дуглас убил вашу внучку. Откуда вам это известно?
– Он убил ее, – огрызнулась она, – потому что она знала про убийство Коры Лидс, и он боялся. Он боялся, что она кому-нибудь скажет. Разве это не причина?
– Да, пожалуй, причина. А доказательства у вас есть? Улики? Вы видели его поблизости?
– Видела? Откуда? Меня там не было. Когда я вернулась домой, она уже была мертвой. – Она принялась причитать: – Мне восемьдесят девять лет. Я вернулась домой и застала свою внучку мертвой! Разве я могла после такого зрелища сесть и задуматься? Ночью я поняла, что ее убил он! Я требую, чтобы вы его разыскали! Я хочу посмотреть ему в глаза!
– Посмотрите, – заверил ее Кремер. – Успокойтесь, миссис Чак. Вы можете вспомнить, почему он убил Кору Лидс?
– Конечно. Потому что он не хотел лишиться своей голубятни. Она требовала, чтобы ее снесли.
– По-моему, она сама построила ему голубятню, – сказал я.
– Да. Потратив на это тысячи долларов. Но после того, как она подвернула ногу и не могла ходить в парк, она возненавидела его и всех остальных. Она известила меня, чтобы я убиралась из ее дома, в котором я прожила более сорока лет. То же самое она приказала и Леону и перестала платить ему за убийство ястребов. Раньше она платила ему двадцать долларов за каждого убитого ястреба. Она заявила Рою Дугласу, что голуби принадлежат не ему, а ей, что она намерена снести голубятню, и предложила ему выметаться. Она велела своей собственной дочери перестать ходить в парк, а когда узнала, что ее дочь потихоньку продолжает платить Леону за убийство ястребов, она вообще перестала давать ей деньги. Вот как она вела себя после того, как повредила ногу и не могла больше ходить в парк. Поэтому я не удивилась ее смерти, случившейся девятого декабря. На то была воля божья, решила я. Прости меня, господи, я виновата. Теперь я знаю, что я виновата. Это и вправду был Рой Дуглас, потому что так сказала мне Энн, прости меня, господи.