– Существенно, – заметил Вульф.
– Да. До этого я никому ни словом не обмолвился об отношениях с женой. Примерно год тому назад у нее вдруг появились часики стоимостью в тысячу долларов, но дело этим не ограничилось – время от времени она являлась домой на рассвете. Вы понимаете, что сейчас, когда я наконец заговорил, мне трудно не сбиваться на второстепенное.
– И все-таки постарайтесь не сбиваться.
– Постараюсь. Я опустился до того, что начал за ней шпионить. «Любопытство проникает в дома несчастных под личиной долга или сострадания». Когда жена…
– Это Паскаль?[7]
– Нет, Ницше[8]. Когда жена вечерами уходила, я крался за ней – не всегда, лишь когда позволяли обстоятельства. Большей частью она отправлялась в ресторан или к приятельнице, о которой я знал, но два раза ходила в тот дом на Восемьдесят второй улице, куда попадала через подвальный ход. Это было непостижимо – в таком-то районе, разве что ее гнала туда какая-то сила, наркотик или Бог знает что еще. Как-то я пошел туда, позвонил в подвальную дверь, но ничего не выяснил. В отличие от вас я не сыщик. Какой-то человек, по-моему, пуэрториканец, сказал только, что все комнаты сданы.
Он остановился и сглотнул.
– Я шпионил и дома: однажды нашел телефон, который жена написала на обороте какого-то конверта. Чисхолм 53-232. Я позвонил и выяснил, что это особняк Томаса Дж.Йигера. В телефонной книге этого номера не было. Я навел справки, кто он такой, и увидел его – скорее по воле удачного случая, чем намеренно. Хотите знать, как это произошло?
– Нет. Вы с ним встретились?
– Нет, увидел его в театре. Это случилось две недели тому назад. А через три дня, в пятницу на прошлой неделе, я вышел следом за ней, и она снова отправилась, уже в третий раз, на Восемьдесят вторую улицу. Я остановился на противоположной стороне, и очень скоро, не прошло и пяти минут, явился Йигер. Он пришел, а не приехал. Было еще светло. Он свернул к подвальному ходу и вошел в дом. Что бы вы сделали на моем месте?
– Я бы на вашем месте не оказался, – хмыкнул Вульф.
Хаф обратился ко мне:
– А вы, Гудвин?
– Это не имеет отношения к делу, – ответил я. – Ведь я – это не вы. С таким же успехом могли спросить, что бы я сделал, будь я малиновкой и заметь, как мальчишка разоряет мое гнездо. Что сделали вы?
– Я походил взад-вперед по улице и ушел домой, когда на меня начали обращать внимание. Жена явилась в шесть утра. Я не спросил, где она была: я уже год как не задавал ей такого вопроса. Но я решил, что должен что-то сделать. Я обдумал несколько разных вариантов и планов и все их забраковал. Наконец вечером в воскресенье я пришел к окончательному решению. Мы пообедали…