Но в этот миг он, холодея от восторга и надежды, заметил краем глаза, как лейтенант поднялся на колено, хладнокровно прицелился… Какие у него были шансы? Один выстрел метров со ста в цель размером с тарелку… Гулко рявкнул подствольный гранатомет, почти сразу ухнуло эхо разрыва… И смертоносная змейка остановилась, не добежав до Борисова считанные сантиметры. С юркостью ящерицы он дополз до амбара, встал на ноги, заглянул в окошко. Оттуда едко пахнуло порохом и кровью.
Но отделению не дали подняться – из-под санитарного грузовика нестройно затрещали два автомата. Лейтенант опять ткнулся носом в траву, ребята стали огрызаться короткими очередями.
Только Борисова старый прочный амбар надежно закрывал от огня. Лезть под пули Саша не стал. Он лег и быстро пополз к дому. Метров десять. Ерунда. В окне мелькнула тень. Не дожидаясь смертоносных выстрелов, он кинул туда гранату. Обиженно звякнуло, рассыпаясь, стекло, и оглушительный взрыв вынес наружу осколки вместе с рамами. Саша рыбкой нырнул туда, в густой дым, ощутил под собой дергающееся в судорогах тело, вскочил на ноги. Дым быстро развеивался. Дверь в комнату снесло с петель, за ней виднелся проем входной двери, в котором невероятно четко светилась мирная картинка – голубое небо с одиноким снежно-белым облаком, зеленые кроны усеянных персиками деревьев, оранжевый штакетник, оплетенный горохом, приоткрытая калитка, усыпанная желтым песком дорожка к ней. За тонкой стенкой послышались торопливые шаги – Борисов наугад выпустил туда длинную очередь, метнулся в дверь, точным одиночным выстрелом снес бородатую голову в зеленой тюбетейке, мелькнувшую сбоку и выскочил на улицу.
Бревенчатый некрашеный сарай в конце штакетника, кипа сена. Никого.
Он пробежал вдоль дома и осторожно выглянул из-за угла. Санитарный фургон уже стоял на ободах – ни одного целого колеса. Зато оба бандита были как на ладони; лежали всего метрах в пяти, прячась за изрешеченными колесами. Один, бородатый, в полевой форме, другой в белой рубашке, но оба в зеленых тюбетейках. Спины мокрые от пота – устали, сволочи, от убийств. Легкий ветерок доносил от них липкий запах сырого мяса и мочи.
Борисов поднял «Калашникова» и аккуратно выстрелил в затылок бородатого. Тот ткнулся лбом в черную ребристую резину и быстро-быстро засучил ногами. Второй рывком повернулся на спину, глаза его округлились от ужаса. Щенок еще, а туда же лезет – стрелять. Щенок вскинул автомат, Саша нажал на спусковой крючок и превратил грудь бандита в кровавое месиво.
Настала тишина. Неправдоподобная звенящая тишина.