— Я слышала об этом, — сказала Элейн. — Может, что-то такое писали в газетах?
— Наверное, какой-нибудь журналист использовал эту историю. Сам Микки никогда не говорил об этом, но и опровергать не опровергал. Как бы там ни было, о Фарелли никто больше ничего не слышал.
— Ты полагаешь, он все-таки убил его?
— Наверняка убил, тут сомнений быть не может. И с сумкой наверняка шлялся, однако не уверен, что там в самом деле лежала голова Фарелли.
Элейн помолчала.
— Интересные у тебя друзья, — сказала она наконец.
Прежде чем наши бокалы с содовой опустели, ей предоставился шанс увидеть Микки воочию. Он вошел, волоча за собой двух чуть ли не по пояс ему спутников, одетых в джинсы и кожаные летные куртки. Микки слегка кивнул мне, проследовал со своими напарниками через весь зал, не останавливаясь, и вошел вместе с ними в заднюю дверь. Минут через пять все трое появились вновь. Оба парня вышли из бара и направились на юг, к Десятой авеню, а Баллу остановился у стойки, затем подошел к нашему столу с бокалом «джеймсона» — двенадцатилетней выдержки — в руках.
— Мэттью, — сказал он, — хороший парень.
Я предложил ему присесть.
— Не могу, — ответил он. — Дела. Кто сам себе хозяин, тот раб у самого себя.
— Элейн, — представил я, — это Микки Баллу. Элейн Марделл.
— Очень приятно!.. — сказал Микки. — Мэттью, я бы с удовольствием посидел с тобой, но, к сожалению, должен мчаться в другое место. В другой раз, хорошо?
— Хорошо.
— Мы проболтаем всю ночь и отправимся к мессе уже утром. Мисс Марделл, надеюсь еще раз встретиться с вами.
Микки повернулся, на ходу вспомнил о стакане, который все время держал в руках, одним глотком опорожнил его и по дороге к двери поставил на пустой столик.
— Я и не думала, что он такой гигант, — сказала Элейн, когда дверь за ним захлопнулась. — Настоящий великан, да? Как одна из тех статуй с острова Пасхи.
— Ага.
— Как из гранита вытесанный. Что это он имел в виду, когда говорил про какую-то мессу? Это что, ваш шифр?
Я покачал головой.
— Его отец работал мясником на рынке, что на улице Вашингтона. Когда Микки был маленьким, он любил время от времени напялить старый фартук отца и в таком виде явиться к восьмичасовой мессе в Собор Святого Бернарда.
— А ты его сопровождал?
— Было однажды.
— Славное местечко ты нашел, чтобы пригласить девушку! — сказала Элейн. — А каким выдающимся людям представил!
* * *
— Ты ведь живешь неподалеку, не так ли, Мэтт? — сказала она, когда мы выбрались на улицу. — Просто посади меня в такси, и все. Я нормально доберусь, все будет в порядке.
— Нет, я доведу тебя прямо до квартиры.