— Я мечтала об этом весь вечер, — уже потом призналась мне Элейн. — Понимаешь, я все время думала: «Люблю я этого парня и всегда любила, и как бы здорово было проверить, не затупился ли его инструмент за это время». Так что, если честно признаться, я все спланировала. Понимаешь, что я имею в виду?
— Наверное, понимаю.
— От такой перспективы совершенно захватило дух. Когда ты сказал, что я очаровательна, это на меня так подействовало...
— В самом деле?
— Ну да, я просто мгновенно возбудилась и потеряла голову. Это было как колдовство какое-то.
— Путь к сердцу женщины идет...
— Ну да, снизу вверх. Это так прекрасно... а все, что ты сделал, — назвал меня очаровательной. — Элейн коснулась моей руки. — Я думаю, что это подействовало только потому, что ты заставил меня поверить в это. В то, что ты так думаешь.
— Но это правда.
— Ты это придумал, а потом сам поверил. Я сразу поняла, что рано или поздно это с нами случится; но кто мог подумать, что это окажется так прекрасно?
— Я знал это.
— Когда мы последний раз занимались с тобой любовью? Мы, наверное, года три вообще не виделись.
— А в постели не бывали к тому времени уже несколько лет.
— Так что уже лет семь прошло?
— Думаю, все восемь.
— Ну что же, тогда все ясно. Клетки нашего организма полностью обновляются раз в семь лет, да?
— Да, что-то вроде этого.
— Ну так, значит, мои клетки с твоими еще ни разу не встречались. Но на самом деле я никогда не могла понять этого... Ведь если у тебя есть, допустим, шрам, то он не исчезнет и через десять лет.
— Или татуировка. Клетки и в самом деле заменяются, а вот чернила остаются.
— Как такое может быть?
— Не знаю.
— Никак в толк не возьму... У тебя ведь нет татуировок?
— Нет.
— А ты еще называешь себя алкоголиком. Ведь обычно это делается по пьянке, верно?
— Подобные рассуждения, как мне кажется, делу трезвости не помогут.
— Да нет, я не об этом. Где-то я прочитала, что очень большой процент убийц имеет множество татуировок на теле. Ты когда-нибудь слышал об этом?
— Похоже на правду.
— Интересно, почему. Может, это связано с особым восприятием мира?
— Возможно.
— А как с этим у Мотли?
— С чем? С особым восприятием?
— Да нет, я про татуировки.
— А, прости!.. Есть ли у него татуировки? Не помню. Ты это должна знать лучше меня.
— Спасибо, напомнил. Я не помню никаких татуировок, только следы на спине. Я говорила тебе о них?
— Не помню.
— Длинные шрамы вдоль спины; наверное, у него было трудное детство.
— Да, бывает.
— Ага... Ты уже спишь?
— Не совсем еще.
— Не позволю спать. Мне теперь разговаривать хочется, а ты заснуть норовишь. Никакой спячки, слышишь, ты, старый медведь?