– Значит, она у мамы воспитывалась?
– У мамы, – призналась Наташа.
– Давно?
– Десять лет…
– Десять лет… – повторил Артем. – И что же, за все эти десять лет она ни разу к вам не приезжала? Не жила у вас хотя бы летом?
– Приезжала на каникулы, – коротко ответила Наташа.
Артем задумался. Несомненно, была серьезная причина для того, чтобы мать и дочь жили врозь. В поисках этой причины он внимательно посмотрел на Наташу.
Одета она была небогато, если быть совсем честным – скромненько одета. Он знал, какие вещи носят женщины из богатых семей, какие носят те, кто сам неплохо зарабатывает. Тут этим и не пахло. Все на ней было вроде в тон – легкий джемперок, юбка, босоножки, оставленный в лесу плащ. Но все было какое-то неяркое, приглушенное, будто вылинявшее. Сережки в ушах тоже были дешевые, хотя с претензией на старинное и почтенное происхождение. Но Артем видывал настоящие драгоценности.
Несколько смутило его золотое кольцо с большим прозрачно-лиловым камнем. Он бы принял эту штуку за фальшивку, но знал, что такие кольца действительно лет десять назад были в продаже, и их брали, как он тогда шутил, на вес – почему-то женщинам казалось безумно важным набрать в хозяйство побольше золота – цепей, кулонов, увесистых серег. Видимо, кольцо было куплено из последних силенок – чтобы не хуже, чем у людей.
При всем при этом лицо Наташи, довольно приятное лицо, не выдавало ее возраста. Точнее, оно было вне возраста – потому что выбеливают волосы и делают стандартную стрижку и в двадцать лет, и в шестдесят, тени для глаз модного тона тоже всем доступны, а морщины на таких простых круглых физиономиях появляются не скоро, разве что хозяйка физиономии сдуру сядет на какую-нибудь диету, гарантирующую молниеносное похудание на три пуда.
Насколько одежда Наташи была непритязательна и говорила о скромных доходах, настолько лицо выдавало ее тщательную заботу о своей внешности – хотя в результате внешность усреднялась до некоего среднестатистического образца, принятого, как видно, за эталон в тех кругах, где проходила Наташина жизнь.
Артем задумался – может ли это разногласие послужить третьей ниточкой, может ли за ним крыться что-то, кроме безнадежной борьбы за уходящую молодость. И решил оставить пока в умственных своих выкладках знак вопроса.
– Ну и как, красивая девочка выросла? – вдруг спросил он.
– Да вроде ничего, – в Наташином голосе прорезалась гордость.
– Наверное, уже раздевает мамочку потихоньку?
– У нас размеры разные. Она на полголовы меня выше, – сообщила Наташа. – Вдруг как выстрелила на полметра, прямо под потолок. Баскетболистка!