Ему всегда было жаль людей, боящихся жить на свой вкус и лад, в чем бы это ни проявлялось. Приобретение мебельного гарнитура было, с точки зрения Артема, одним из крайних проявлений такого страха. Если бы он знал, что старшая сестра, которой он опрометчиво выдал немалые деньги на обстановку московской квартиры, привезет эти стандартные полированные чудища, он бы занялся квартирой сам. Вообще ему мечталось побегать по комиссионкам и откопать из рухляди одно-единственное кресло, но старинное и с высокой спинкой, пуфик с бахромой под ноги, круглый столик на одной ноге, еще столик для шахмат с инкрустированной доской, старый буфет с точеным деревяннм виноградом, как бы нависающим над застекленными дверцами, а еще настоящий сундук с тяжелой крышкой.
Все это не сбылось…
И вот, пожалев тогда себя, обреченного таращиться на пыльную полировку и не нашедшего в себе мужества сходу избавиться от этой дряни, Артем жалел всех, ставших рабами гарнитурных монстров. И это уже было в нем неистребимо.
Наташа не так уж много рассказала ему о соседях, а сам он не хотел расспрашивать ее в машине, что-то ему подсказывало, что перед разговором с ними лучше просто помолчать.
И вот он посмотрел на вошедшую следом Верашу, усмехнулся в душе – нашла с кем связываться, голубушка… – и начал бестолковый монолог, вся прелесть которого была в постоянном заглядывании в глаза слушателей и в извиняющихся улыбках.
– Вы понимаете, я поставил автоответчик. И сперва забывал его включать, а недавно научился, то есть привык… Я сегодня тоже очень поздно домой приехал…
А между тем он искал на лице Вераши следы тех слез, которые она, как рассказала Наташа, проливала с ней вместе после приказа по телефону загадочного шантажиста. Ведь обе женщины метались вместе, то впадая в отчаяние, то вспыхивая надеждой – а вдруг действительно чья-то идиотская шутка? И Вераша должна была бы с нетерпением ждать соседкиного звонка – мол, обошлось, шутник объявился! Возможно, потому она и не ложится, подумал Артем, ведь позднее возвращение мужа – это уже семейная традиция, обычно в таких случаях хорошая жена оставляет на кухне ужин и ложится спать.
– Но вы уж извините, что я так к незнакомым людям вломился! Дело, ей-богу, очень важное! Понимаете, если бы не этот звонок… Вы уж простите меня, Верочка… Ведь вас Верой зовут?.
Игорь при нем называл жену по имени, это Артем помнил точно, но ему нужно было сейчас на брюхе ползать, чтобы потом, когда дойдет до вскрытия Наташиной комнаты, все прошло благополучно. Ему нужно было быть обаятельным растяпой и неудачником, который весь – на поверхности, ничего и ни от кого не скрывая. Он только что расстался с такой же неудачницей – и ему было легко лепетать, обрывая фразу на серединке.