– Папа, не плачь, что ты? Успокойся, пожалуйста!.. – скороговоркой кричала Алина, но он уже не слышал ее – трубку вырвала Настасья Тимофеевна, а он сидел на полу в коридоре, плача впервые за последние сорок лет.
– Доченька, это ты? – срывающимся от волнения голосом закричала в трубку мать.
– Да, мама. Все в порядке. Все позади.
– Где ты?
– В Джанкое, в Крыму. С Александром. Он спас меня. Все хорошо.
– Когда ты приедешь?
– Не знаю, мама...
– Как это? Доченька...
– Нам пока нельзя...
– Что ты говоришь?..
– За нами охотятся люди из ФСБ. Они хотели убить Сашу...
– Алинушка, о чем ты? – Настасья Тимофеевна не верила своим ушам. – За что?
– За то, что спас меня.
– Как это?! Да что ты... – мать ничего не могла понять и беспомощно протянула трубку мужу. – Володя, перестань! Послушай, она говорит что-то страшное. Я ничего не понимаю...
Большаков мгновенно собрался, схватил трубку:
– Алина!
– Да, папа.
– Что там у вас стряслось?
– Тут такие дела!.. Сейчас, папа, тебе Саша все расскажет, я даю ему трубку.
– Владимир Александрович?
– Ну, говори же! – в голосе Большакова снова появились твердость и уверенность.
– За нами гонятся люди из службы безопасности. Я лишний в их игре, понимаете? Я мог бы отправить к вам Алину, но считаю, что пока этого делать не стоит. Они могут взять ее и использовать в своих комбинациях. Мы пока исчезнем на время, Владимир Александрович.
– Так... Я кое о чем догадываюсь... Это все серьезно?
– Серьезней некуда.
– С Алиной все в порядке?
– Абсолютно.
– Как тебе удалось?..
– Не сейчас.
– Да, конечно.
– У нас очень мало времени.
– Да, я понимаю. Звоните мне.
– Если сможем. Нас легко могут засечь...
– Понимаю.
– До свиданья, Владимир Александрович. Мы постараемся приехать сразу, как только это будет возможно.
– Да. Конечно. Береги ее, Саша!
Большаков повесил трубку и повернулся к жене.
Каким счастьем светилось ее лицо!
Он обнял ее, и она прижалась головой к его плечу. Долго стояли они в коридоре, не в силах оторваться друг от друга. Не было в Москве в эту ночь более счастливых людей...
* * *
– Погиб... – глаза Галины Пилиповны потемнели.
Банда бормотал какие-то слова утешения, но она не слышала его. Молча повернувшись, даже не заплакав, она ушла в дом, казалось, совершенно забыв о своих гостях, принесших страшную весть – самую страшную, которую только может услышать мать.
Банда сея на лавку под яблоней – на ту самую лавку, на которой любили они с Олежкой коротать прошлым летом вечера, заново переживая прошлое, вспоминая боевых товарищей и жестокие бои. Олег надеялся, что Банда уезжает не навсегда. Он так надеялся еще и еще раз посидеть с ним под этой яблоней. Как он звал Банду с Алиной приехать в Сарны погостить после того, как узнал из письма о Сашкиной любви!