– Сашенька, что случилось? – бросилась к нему и Галина Пилиповна.
– Кажется, у нас неприятности.
– Это мы видим. Что именно? – голос матери Олега вдруг зазвучал неожиданно строго и требовательно, совсем по-учительски. Сразу видно, что всю жизнь проработала в школе и давно привыкла разбираться со своими сорванцами после очередной драки на танцах. – Говори быстро, что произошло? С кем ты дрался?
Только здесь, при ярком свете, Банда наконец смог оглядеть себя. Видок у него, конечно, был тот еще: штаны зеленые от травы, рубашка, полчаса назад снежно-белая и отутюженная, была порвана, испачкана грязью и кровью. Он посмотрел в зеркало: разбитая и опухшая скула, растрепанные волосы, бешеный, еще не остывший после смертельной схватки взгляд. Да... Придется рассказать все начистоту.
– Только что в парке на меня напали.
– Я же тебе говорила, чтобы ты не ходил по вечерам через наш парк. Там оболтусы наши вечно сшиваются, приключений ищут. А ты неместный, тебе всегда в первую очередь достанется, – начала было увещевать его Галина Пилиповна, но Банда прервал ее:
– Нет, это не местные оболтусы были, Галина Пилиповна. Ваши бывшие ученики тут ни при чем. Это были парни, которые нас с тобой, Алина, – повернулся он к девушке, – встречали в бухте под Севастополем. По крайней мере, одного я точно узнал.
– Ты что? – ужас промелькнул в глазах Алины.
– Да.
– Это что, те из ка-гэ-бэ бывшего, о которых вы мне рассказывали? – переспросила Олежкина мать, и сразу поникла, тихо выдохнув:
– О, Боже, и здесь нашли.
– Нашли, – Банда старался всеми силами показать женщинам, что он спокоен, что и им бояться сейчас нечего. Но на душе было тяжело, и сердце сжимало знакомым холодком предчувствие опасности. Он-то знал, на что были способны эти ребята, знал, что, выполняя задание, они могли пойти на все. – Нашли, но тут же потеряли. Меня так просто не возьмешь.
– Они стреляли в тебя? – Алина, видно, никак не могла забыть пистолет в руке одного из "федералов" там, в бухте, и сейчас, представляя, как целятся из темноты в ее Сашку, замирала от страха и сознания своего бессилия. – Они стреляли в тебя, скажи?
– Нет. Шум им был ни к чему. Они решили сделать все тихо. Порезать меня – и все дела. Тогда с легкостью можно было бы списать труп на местных пацанов.
– Ты убежал? Где они? Может, вызвать милицию? – метнулась к телефону Галина Пилиповна, но Банда остановил ее:
– Нет, не надо. Я их, кажется, слегка покалечил. У одного сломана рука, двое других придут в себя не скоро.
– Их было трое?
– Вот этот-то вопрос меня больше всего и беспокоит. Боюсь, где-то рядом должны быть еще их люди. С другой стороны, в таком маленьком городке большая компания сразу оказалась бы на виду, поэтому не думаю, что тут их несколько десятков. Да и не такая я птица, чтобы против меня целый взвод бросать.