– Конечно, но ты уверен...
– Алинушка, ты же хочешь добра себе и отцу, и мне еще не надоела жизнь. Нам кровь из носу надо успеть хотя бы к полудню быть в Херсоне. Там мы наконец сможем бросить эту машину. Иначе нас засекут и сцапают, как котят.
– Хорошо, я все поняла. Я все сделаю... Но ты держись, Сашенька. Хорошо? Сейчас приедем...
* * *
Низкие серые тучи, казалось, зацепились за крыши домов, нависая над самыми улицами. Мелкий противный дождь шел с самого утра не переставая, затянув Москву грязной тяжелой пеленой.
Площадь с опустевшим постаментом, на котором несколько лет назад грозно возвышался "железный Феликс", и без того достаточно унылая, в этой пелене выглядела еще более мрачной. Котлярову в какой-то момент даже показалось, что площадь, как некий живой организм, генерирует и источает волны безысходной тоски.
Сопротивляться этим волнам не хватало сил, и полковнику Котлярову трудно было поверить, что в этот день в Москве есть люди, способные смеяться и чему-то радоваться.
Он вздрогнул, поймав себя на этой мысли, еще раз суеверно покосился на подножие бывшего памятника и, задернув тяжелые шторы, прошел к столу, сел, включил настольную лампу и в который раз тупо уставился в расшифровку секретного доклада, присланного несколько часов назад из Севастополя.
Бывает же так! Встаешь утром: настроение – у тебя отличное, жена – красавица, дети – умницы. И даже дождя не замечаешь, выбегая из дома и плюхаясь на мягкое сиденье служебной черной "Волги". И в кабинет заходишь веселый, бодрый, быстро просматриваешь утренние бумаги. И с секретаршей мило шутишь, когда она приносит кофе. И даже вид "осиротевшей" площади за окном не угнетает. В общем, "все о'кей!" – как говорят американцы.
А потом ты сидишь в ожидании рапорта и мысленно уже составляешь доклад начальству об успешно проведенной операции. И вот уже почти физически ощущаешь, как благодарно жмет тебе руку генерал, скупо бросая: "В тебе, Степан Петрович, я не ошибся", и обласканный доверием начальства, оправдавший его надежды, ты переселяешься уже в другой кабинет, "покруче", в котором и надлежит сидеть заместителю начальника управления такого уважаемого ведомства, как ФСБ.
Как вдруг приходит шифровка, и ее содержание вмиг переворачивает все с ног на голову. И вот уже площадь – мерзкая, жена – идиотка, вечно надоедающая своими звонками, дети – оболтусы, а ты, полковник Котляров, – бездарь, не способный руководить даже отделом. Какой там заместитель начальника управления, если простейшую операцию завалить сумел!
Котляров аж заскрежетал зубами от ярости.