– Пять миллионов российских рублей. Это помимо затрат на помощников и возможные накладные расходы. Сначала все шло, как он и рассчитал. Но потом вдруг начались осложнения. Основной помощник начал его шантажировать, требуя увеличения гонорара. Вообще-то я обещал Геннадию выдать премию той же величины, что и аванс, в случае удачного завершения дела. Но его помощник единолично хотел получить миллион долларов. В противном случае он угрожал убить мальчика. Видит бог, я не хотел, чтобы хоть в какой-то, даже самой малой степени могло произойти нечто подобное. По плану Геннадия, после завершения операции мальчик должен был вернуться к родителям, которым я предполагал заплатить не меньше пары миллионов рублей.
– Но, как говорится, мы – полагаем, а бог – располагает… – незаметно войдя в кабинет и дослушав Кулькоффа, Станислав резюмировал сказанное им. – Дальнейшее понятно. Ситуация и так была как на ходулях, а после того, как Вилюева отравил его помощник по кличке Упырь, вообще вышла из-под контроля. Кстати, сейчас-то как здоровье госпожи Кулькофф?
– Слава богу, наладилось, – за жену ответил Кулькофф. – Правда, неделю назад ночью опять был приступ беспричинного страха. Она проснулась и стала кричать, что Алекса засыпало землей, что он задыхается… Я позвонил знакомым в Австралию, где он в это время был, они сказали, что мой сын здоров и невредим, сидит, смотрит телевизор…
– «Телевизор»… – скривившись, Стас передразнил Кулькоффа. – А знаешь ли ты, великий комбинатор, что именно в этот момент твой второй сын, Витя, полз под землей по тесной, крысиной норе, задыхаясь от ужаса? Ты можешь себе представить, что твоя жена все эти годы на расстоянии чувствовала каждую болячку, каждую неприятность своего второго сына? Что она тосковала по нему, сама этого не понимая? А ты ее – в психушку, разводиться… Ты едва не погубил парня, а теперь собираешься предъявить на него свои права. Как говорили встарь, побойся бога!
Лицо Кулькоффа несколько побагровело и исказилось то ли от растерянности, то ли от осознания своих промахов. Он посмотрел на жену, но тут же опустил глаза и глухо поинтересовался:
– Мы можем быть свободны?
– Да, к вам вопросов больше нет, – кивнул Орлов.
Когда за четой закрылась дверь, Гуров задумчиво заметил:
– Что-то мне подсказывает – наломают они дров, ох, наломают!
– Что ты имеешь в виду? – Петр достал сигарету и неспешно закурил.
– Они от Лещевых не отстанут. Теперь они все пустят в ход, чтобы забрать сына себе. – Гуров потянулся. – Ну, что? Мы свое дело сделали, теперь пусть идут другие и доделывают. Я – домой. А ты? – повернулся он к Стасу.