– Не буду, – пообещал Рэмбо. – Счастливо, Масяня. – Влад растянул губы в жалком подобии улыбки.
– Ну вот! И вы туда же! Сговорились все, что ли? – обиженно надула губки девушка. – Сначала сказочник Успенский одним росчерком пера из всех советских женщин по имени Лариса на сто лет вперед крысок сделал, а из Геннадиев – крокодилов.
Теперь этот шутник Куваев со своей безбашенной дурочкой Масяней. Я просто Маша. Мария Журавлева.
– Договорились, – на сей раз улыбка на бледном, с черными кругами вокруг глаз, изможденном лице Невского получилась более естественной. – Буду называть тебя просто Мария. Слушай, не в службу, а в дружбу, позови там моих орлов, кто есть.
– Вас здесь, как президента, целая армия охраняет, – иронически заметила медсестра. – Во главе с Денисом. Сейчас позову. Пока?
– Пока, – прошептал Рэмбо, когда за девушкой мягко закрылась красно-коричневая, вишневого дерева, дверь спальни. Поднявшись с кровати, Невский, прихрамывая, направился к шкафу. Оценил свой видок в огромном, во всю раздвижную дверь, зеркале. Тело гудело, словно пропущенное через мясорубку и затем кое-как слепленное заново. Вся спина в глубоких царапинах от накладных блядских когтей. Одно колено представляло собой сплошной фиолетово-багровый синяк. Погулял, мать твою. Придурок. Выпустил пар. Теперь остается только узнать, что он успел натворить и наболтать за время запоя и какие новости в мире за время его трехдневного отсутствия. А потом расчехлить охотничий карабин «ремингтон», намазать лоб зеленкой и удавиться на подтяжках.
В спальню вошел Фрол. На его спокойном, как у индейского вождя, загорелом лице белел совсем недавно зашитый хирургом шрам.
– Доброе утро, босс, – как ни в чем не бывало поздоровался он. – Как самочувствие?
– Как у бифштекса под катком. Моя работа? – Ерунда.
– Чем?
– Розочкой от бутылки, – бесстрастно, словно речь шла о погоде в прошлую среду, сообщил Фрол.
– Извини, брат. Я… – Влад запнулся. Не найдя подходящих слов, просто махнул рукой, накинул на плечи махровый китайский халат, подошел к Денису, обнял его за плечо и ткнулся лбом в лоб. – Спасибо за все. Больше такого никогда не случится. Это я сейчас не тебе – себе говорю.
– Со всеми бывает, – Фрол нашел в себе силы улыбнуться уголками губ. – Хотя бы раз. Зато теперь знаешь, как это кайфово – гудеть три дня по-черному. С песнями и танцами.
– Имел я в гланды такой кайф. Жертв, надеюсь, нет? – на всякий случай спросил Рэмбо. – Про девку рыжую, которую Карташов отоварил, не говори. Это я еще помню. Как он, кстати?
– Если не считать, что ты ему челюсть сломал и посоветовал убираться обратно в Петрозаводск, то нормально. Остальное я уладил. При помощи баксов, – успокоил начальник охраны. – В том числе, и с Арменом. Он за девочек своих сильно нервничал. Потоптали вы их, как голодные мамонты. Долго работать не смогут.