Глава 1
КРЕСТ ИЗ ИЕРУСАЛИМА
Секретарша Аллочка вошла в огромный, залитый солнцем кабинет и остановилась на пороге, дожидаясь, когда генеральный директор холдинга «НВК-система», оторвет взгляд от монитора ноутбука, поднимет голову и, слегка прищурившись, вопросительно взглянет на любовницу из-под бровей. От этого гипнотического взгляда у секретарши всякий раз пробегали по спине мурашки, а внизу живота появлялось сладкое томление. Именно таким взглядом Владиславу Александровичу удалось растопить лед в сердце женщины, уже поставившей крест на каких-либо чувствах, после вероломного предательства бывшего заокеанского бойфренда и постоянных домогательств всех последующих работодателей.
До прихода в холдинг Невского вернувшаяся из Соединенных Штатов и оказавшаяся не у дел тридцатидвухлетняя бывшая модель, а с некоторых пор – еще и убежденная феминистка Алла Монро успела поработать в трех крупных компаниях города – сотовой, риэлтерской и транспортной – всякий раз меняя место по одной и той же, насквозь банальной, причине – из-за настойчивых домогательств босса. С тех пор как Алле исполнилось четырнадцать лет, все без исключения мужчины смотрели на нее одинаково. Как голодный тиранозавррекс на сочный кусок мяса. И лишь немногим из них удалось добиться благосклонности самовлюбленной и избалованной девушки. Последним был американский агент Аллы. Ее единственная, до встречи с Невским, настоящая любовь. В течение пяти лет зарабатывавший на ней огромные деньги, он однажды, вернувшись домой заполночь, сильно пьяный и со следами губной помады на воротнике рубашки, неожиданно сообщил разменявшей четвертый десяток русской модели, что ее карьера завершена, контракт окончен, разрешение на работу продлеваться не будет, а значит, ей придется собирать чемоданы, возвращаться на родину и там подыскивать новую профессию. С такими «ножками от ушей, наивными детскими глазками и реальными, а не силиконовыми, буферами», а также блестящим знанием английского языка даже при отсутствии высшего образования проблем с куском хлеба у Аллы в Питере не будет. Так сказал Брайен и среди ночи выгнал ее из роскошного пентхауза на двадцать четвертом этаже высотки в Лос-Анджелесе. Вернувшись домой, к маме, в крохотную хрущевку на Охте, бывшая модель, твердо уверенная, что в родном городе ее примут в любое агентство с распростертыми объятиями, неожиданно натолкнулась на вежливое, но конкретное игнорирование со стороны местных торговцев женской красотой. Не помогла даже демонстрация своего лица на десятках известных на весь мир глянцевых страницах и обложках престижных заокеанских журналов. Директора кивали головой, чмокали губами, но тут же мягко давали понять, что тридцать два года – даже для большинства топ-моделей это фактически пенсионный возраст, после которого растиражированному лицу следует искать себя в других областях и профессиях. А уж про «рядовых лошадок» этого жестокого бизнеса можно даже не говорить. По сути, единственный их шанс устроить свою жизнь после окончания карьеры – это загодя подцепить богатого Буратину. Позже сделать это будет гораздо труднее.