– Тот самый? Еврей-оленевод?
– Да, – подтвердил ожидавший вопроса полковник. – Господин губернатор. Хозяин бескрайней тундры и несметных земных кладовых. Собственной персоной. Жулик, вор и, по совместительству, гей-педофил. Если кто вдруг не в курсе. Через, – Гайтанов снова посмотрел на часы, – сорок три минуты личный самолет Аграновича приземлится в Пулково. Сегодня на четырнадцать ноль-ноль назначено торжественное открытие нового здания официального представительства его вотчины в Санкт-Петербурге. С последующей пресс-конференцией. И там, – Седой ткнул пальцем в потолок, – есть мнение, что для господина Аграновича данное мероприятие должно совпасть с досрочным окончанием его второго губернаторского срока. Слишком засиделся Эдик на ледяном троне. Пора и честь знать. Как там было в песне благословенных времен застоя: «Молодым везде у нас дорога, старикам везде у нас почет»? Вот-вот. Пора пустить кровь. В смысле свежую. По венам.
Седой замолчал, не закончив фразу. Поскреб подбородок, взял в руки стакан. Поднес ко рту, но, помедлив, поставил его на место. Глянул на Рублевского из-под бровей, сказал глухо:
– Я знаю, о чем ты думаешь. Идиотизм, конечно. Штурмовщина. Такие чистки экспромтом не проводят. По до меня самого мнение довели только сегодня. В семь утра. И я, как офицер, обязан выполнить приказ. Чем вызвана такая поспешность и готовность идти на неизбежный после акции взрыв общественного мнения, я могу лишь предположить. Допускаю, что произошла утечка важной информации из ближних кругов Аграновича насчет некоторых моментов, на которых господин губернатор собирается заострить внимание на сегодняшней пресс-конференции. Поэтому она не должна состояться. Так что придется тебе качественно отработать майорские погоны, Сережа. Деньги за призовой выстрел получишь обычным способом. Завтра, до обеда. Вопросы есть?
– Какие вопросы? – покачал головой Рублевский. Отказаться от задания после ввода в курс дела – то же самое, что подписать себе некролог. В данной ситуации он, Сергей, уже не человек, не личность, а всего лишь биологическое приложение к снайперской винтовке. Захочешь дернуться – не дадут. В общем, «попала собака в колесо – пищи, но беги». Да и ради чего дергаться? Не ворохнулось ничего в душе у Рублевского при упоминании фамилии скандального губернатора, по которому, в идеале, как минимум тюряга плачет. Причем давно и горько. Лет на сто. Разве что удивился в первую секунду крутизне клиента. Солидная премия из специального фонда руководства, опять-таки. Учитывая личность мишени – на порядок превышающая среднюю таксу за особые задания. Так что офицерская совесть чекиста может спать спокойно. Не агнца блаженного мочить придется, а ту еще сволочь. Если в Москве, наученные горьким опытом, решили не тянуть резину с долгим судебным прижиманием ненавистного губернатора к ногтю, как это получилось с хозяином нефтяной компании, а решить вопрос радикально. Значит, есть острая необходимость закрыть тему здесь и сейчас. В Питере.