Конфетка пошевельнулась, протянула руку, собираясь попробовать открыть дверцу. И в этот момент пришла боль. Пырнула острым ножом в живот, разбередила рану, залила в нее горячий свинец. Света не удержалась и вскрикнула. И напряженно замерла, боясь пошевелиться, вызвать еще один прилив этой мучительной, кромсающей внутренности боли; дожидаясь, когда первый приступ, вызванный неосторожным движением, хоть немного отпустит. Она ощущала, как по лицу стекает теплая кровь, тут же сворачивается, засыхает, стягивая кожу. Разбита башка, но это не страшно. На это плевать. А вот что с животом? Кажется, худо…
К горлу подкатил комок, и ее вырвало прямо на серую шубку. Кровью!
…Очень худо! Но надо как-то выбираться отсюда!
Приступ боли, вызванный повторным движением, когда она вновь попыталась открыть дверцу, кажется, был еще мучительнее, чем первый. Света застонала, замерла на секунду, но пересилила себя. Скрепя зубами, перегнулась влево и плечом надавила на дверцу. Еще раз. Бесполезняк. Заклинило. Что и следовало ожидать после такого падения в тартарары. И пассажирскую дверцу, скорее всего, тоже. Можно даже не проверять. Предстоит выбираться через проем, в котором когда-то – совсем недавно – было лобовое стекло. И это с такой жуткой болью!
Ее опять вырвало. Снова кровью.
«Что же я повредила? – подумала Света, осторожно выбралась из-под руля и перевалилась на пассажирское место. Обернулась и от удивления даже на секунду забыла про боль. Между перекосившимся рулем и водительским креслом почти не осталось свободного пространства. – Как же я там помещалась?!»
Как когда-то в детстве на пляже, прежде чем нырнуть в холодную реку, она подолгу стояла по колено в воде, набираясь смелости, чтобы сделать последний решительный шаг, так и сейчас Конфетка никак не могла заставить себя нырнуть в пустой проем лобового стекла. Вернее, какое нырнуть! Выбраться как-нибудь, с грехом пополам. И не сдохнуть при этом от болевого шока. Постараться не потерять сознание.
Так, этап первый. Света с превеликим трудом сумела встать на колени. Тяжело облокотилась на вдавленную в салон машины торпеду. Ее вырвало уже в третий раз. Естественно, кровью. Она отнеслась к этому гораздо спокойнее, чем раньше. Привыкла. Ко всему привыкаешь. Даже к этой ужасной режущей боли внутри живота. Эх, подыхать, так подыхать! Конфетка, тоненько взвизгнув, приподнялась на сиденье и перекинула тело через проем на капот. Наружу. На улицу. Где в каком-то десятке метров от нее догорала белая «Нива». Где все вокруг было покрыто снегом. Тоже белым, как внедорожник, из-за которого она сейчас здесь. Увидев снег, Света сразу подумала о том, как ей хочется пить. А еще подумала, что при ранении в живот пить категорически нельзя. Смочить губы, не более. Но жажда была столь нестерпима, сколь и мучительная резь в животе, разрывавшая ее изнутри. Конфетка скатилась с капота на землю, слабым голосом вскрикнула от очередного наплыва боли и начала жадно есть снег.