– Это намек? – спросил Знахарь, – вы хотите, чтобы я от страха залез на дерево и спал там?
– Что вы, – возмутился дон Рикардо, – как можно! Я привык чтить законы гостеприимства. Так что спите спокойно в своей халупе и ни о чем не думайте. Утром Педро разбудит вас.
– Кстати, – Знахарь хлопнул себя по лбу, – где мои люди? Ваше гостеприимство заставило меня забыть о них.
– О, не беспокойтесь. Они совершенно органично влились в компанию моих подчиненных и, насколько мне известно, со вчерашнего вечера не выпускают из рук стаканы. Все нормально – мы на своем уровне, они – на своем. Когда они вам понадобятся – скажите, и их приведут.
Кончита фыркнула и сказала:
– Как же, приведут! Час назад этот ваш Серджио…
– Сергей, что ли?
– Ну да, он. В общем, я видела его в совершенно мертвом состоянии недалеко от склада. Он там лежал в обнимку с этим… с новеньким, как его…
– Ты имеешь в виду Антонио?
– Ага. Рядом стояла бутыль, а в руках у них, как ты и сказал, были зажаты стаканы.
– Хорошо, что не пистолеты, – усмехнулся Знахарь.
– Ну, теперь вы убедились, что с вашими людьми все в порядке? – спросил Альвец, укоризненно глядя на Знахаря.
– Да, дон Рикардо. Простите мне мое излишнее беспокойство.
– Не стоит, – кивнул Альвец, – итак, спокойной ночи. Я пошел спать.
И он, повернувшись к костру спиной, направился в темноту.
Через некоторое время послышался скрип двери, затем она хлопнула, и Кончита, подвинувшись к Знахарю, прошептала:
– Если бы твоя девка не улетела сегодня, завтра я бы ее зарезала.
И она похлопала рукой по армейским ножнам, висевшим на ее поясе.
Знахарь удивленно посмотрел на нее и сказал:
– Вот уж не думал, что ты такая ревнивая! Это ведь только в книжках да в операх все режут любовников направо и налево.
– Если бы она не улетела, завтра ты убедился бы, что в этих книжках написана правда, – настойчиво повторила Кончита и подвинулась еще ближе.
Украдкой оглянувшись туда, где в темноте стояла хижина дона Рикардо, она ловко расстегнула ширинку на брюках Знахаря, и ее смуглая рука скользнула внутрь.
– Он соскучился по мне? – ее глаза стали бессмысленными и подернулись сладострастной дымкой, – точно соскучился, я чувствую, как он быстро становится большим и твердым! Пойдем, папочка, я тебя успокою. Идем скорее, я вся горю…
Знахарь был слегка удивлен такой оперативностью похотливой горячей сеньориты, но возражать не стал, и они, прихватив с собой бутыль, тихонько удалились в хижину Знахаря.
* * *
Разбудил меня осторожный стук в дверь.
Разлепив глаза, я посмотрел на часы. Было половина десятого, и солнце уже палило вовсю, ярко освещая видневшиеся в раскрытом окне высокие деревья, за которыми вчера скрылся самолет, унесший от меня Риту.