Но, с другой стороны, только женщина способна на такое – любить человека и одновременно играть с ним в какую-то тайную игру, причем для этого человека смертельно опасную. Он, конечно, и сам об этом знает, но не догадывается, куда решат направить его те, кто этой игрой управляет. И вообще – кто знает, может быть, игрок решит разменять фигуры, и этот человек – в данном случае я – слетит с доски и окажется на помойке, которая у людей кладбищем называется.
Покушал я печени тресковой, пощипал мягкого сыра с зеленой плесенью, чайку хорошего отпил, а по телевизору в это время утренние новости шли. И показали нам, как вчера в Думе депутаты на кулачках бились. Это поинтереснее будет, чем Тайсон с Холифилдом. Сокамерники мои оживились, зашумели, засмеялись, а я смотрю на их довольные рожи и думаю, ну много ли человеку для счастья надо? Получается, что совсем немного. Хавка есть? Есть, и неплохая. Простой народ и на воле такого не ест. Общество есть? Есть, и в этом обществе полное взаимопонимание и согласие. Ну, почти полное. Развлечения есть? Есть – по телевизору показывают, как паханы в Кремле друг другу рыльники чистят. Отлично! А там, глядишь, и срок пройдет, опять на волю. Только на хрена им эта воля… Там их не понимают, косятся, вот, мол, урка уголовный пошел. Или поехал на «мерседесе». А вон мент поганый – у урки этого документы проверяет и чуть ли не честь отдает.
Не любит народ урок, боится. И правильно боится – урки ведь у народа деньги отнимают, вещи, а то и саму жизнь. А с другой стороны, нет, наверное, в стране семьи, где кто-нибудь так или иначе о тюрьму не отерся. Брат, сват, муж, племянник или еще какой свойственник или сидел, или сидит, или ждет, что его посадят. Большей частью, конечно, по пьяной дури, но подышал человек тюремным воздухом и заразился тем микробом, что в человеке до конца дней остается и микстуры от него нет и быть не может. А уж по фене вся страна ботает, кроме разве что младенцев-грудничков да глухонемых, и то я подозреваю, что у них в распальцовке тоже блатные знаки имеются, только мы их не понимаем. Сидевшего человека я, например, завсегда узнаю – по взгляду, лицу, по движениям, по рукам. И не важно, год он тянул или десятку – есть во всех них, или, если угодно, нас, какая-то схожесть, отличающая от других, пока не сидевших, людей. И не случайно поэтому все наши национальные герои – как на подбор бандюги да разбойники. Один Стенька Разин чего стоит, и не зря его именем пивзавод назвали, любил, стало быть, атаманушка это дело. Может, и во мне малая толика его крови течет, если жизнь из сплошных подвигов составляется… Есть, правда, еще и похлеще урок – правители да менты, но те хотя бы делают вид, что для народа трудятся, а иной раз и на самом деле – глядишь, а мент бабушку через дорогу переведет. И его потом по телевизору покажут. Или политик какой-нибудь списанные компьютеры специнтернату для слабоумных подарит. И тоже его в телевизор – вот какой хороший мальчик!