Танцор оторвался от бинокля и почти с благодарностью посмотрел на Лидера.
Спустя несколько минут старик и Лавров поднялись с крыльца и двинулись к озеру. За ними устремилась собака, но дед цыкнул на нее, и собака вернулась к дому. Слабо затарахтел мотор, лодка заложила широкий круг и, набирая скорость, пошла к противоположному берегу.
Мнения разделились. Танцор настаивал на том, что в первую очередь надо захватить хутор. Это совсем просто - нет там никого, кроме старухи и собаки. Танцора в первую очередь интересовала "девятка" Сивого. Груз, был уверен он, в машине.
Лидер доказывал, что груз никуда не денется. В первую очередь нужно нейтрализовать Таранова и Лаврова.
Каждый отстаивал свои приоритеты, и, разумеется, прийти к общему знаменателю они не могли.
- Ты что, - сказал Шахов, - еще не понял, насколько опасен твой Пивовар?
- Во-первых, не мой, а твой, - почти весело ответил Танцор. - Во-вторых, гражданин Шахов, я это понял очень хорошо. У меня к Пивовару свой счет есть. И я с него по счету получу. Сполна получу, но сейчас мы займемся тачкой. Все, Игорь Палыч, окончена дискуссия. Парадом нынче командую я.
Чука застрелили из пистолета с глушителем. Пес упал как подкошенный, несколько раз дернул лапами и замер, вытянувшись. Куры равнодушно ходили мимо. А старуха была в доме и вообще ничего не видела… Танцор и Шнобель первыми вошли в гараж. Танцор заглянул в салон - пусто. Открыл багажник - пусто!
Лавров и Таранов обнялись. С одной стороны на них смотрела Светлана, с другой - дядя Саша… Крутил хвостом Гек. Дядя Саша отвернулся и вытер слезу. Он сына вспомнил. Вспомнил, как шестнадцать лет назад они - Олег, Иван, Валька и друг Таранова, которого все преувеличенно-почтительно называли Вячеслав Германович, - играли на этом самом берегу в футбол. Они были молодые, азартные и хмельные… Олега убили в Африке спустя год… А Вячеслава Германовича Мордвинова - меньше года назад здесь, в Петербурге.
…Из тех четверых, что играли в футбол на берегу, осталось двое. И они уже не те, что шестнадцать лет назад. Они не смеются. Они - седые сорокалетние мужики - стоят, упершись лбами, и молчат. Дядя Саша вытер слезу и закурил. Закашлялся, а ветер потащил над водой горький запах "Примы"… И вдруг… вдруг пронзительно завыл Гек. Страшно он завыл, тоскливо, нехорошо. Пес стоял у кромки воды, смотрел на противоположный берег и выл… Они с Чуком были из одного помета.
- Что это, отец, с ним? - спросил Иван.
- Что-то, понимаешь, не ладно, - ответил дядя Саша. - Не со старухой ли худо? С утра, понимаешь, на сердце жаловалась.