- Здравствуйте, Инесса Ильинична, - натянуто улыбнулся в ответ Таганцев. - С бумагами чуть позже. Я… - он посмотрел на часы, - минут тридцать буду занят, - кивнул в сторону вошедшего следом Чугуна. - Ни с кем не соединяйте.
Двойную обитую дерматином дверь кабинета плотно прикрыли.
- Ну, здорово, Чугун, - хмуро поприветствовал Таганцев.
- Ну, здорово, Таганка, - в тон ему ответил Чугун. - Или кто ты у нас теперь? Андрей Аркадьевич? Господин мэр? - губы Чугуна скривились в усмешке.
- Присаживайся, - предложил Андрей, указывая на стул.
- Узнал меня на кладбище? - прищурившись, спросил Чугун.
- Я тебя еще возле аэропорта узнал.
- Хм, глазастый! - Чугун рассмеялся. - А вот мы не знали, что ты вместе с Погодиным в той машине будешь ехать.
- Так уж и не знали! - не поверил Таганцев. - Пургу не гони!
- Да нет, про то, что губернатор в тот день поедет к самолету нового мэра Иртинска встречать, ведали. И фамилию Таганцев знали. Но я и представить себе не мог, что тот Таганцев - это ты! И потом, по идее, не должен был Погодин мэра встречать, не царево это дело, как говорится. На то заместители есть. Мы прикинули, если губернатор кого-то там встречает-привечает, значит, знакомый его. А сам Погодин в лагерях не сидел, где вам с ним познакомиться? Мы тут вообще охренели, когда выяснили, что новый мэр Иртинска - бывший московский браток, который со мной, уркаганом "синим" на колымских нарах чалился!
- Постой, Чугун… - Таганцев запнулся. - Или как там тебя?
- Заварзин. Станислав Петрович, - с вызовом представился Чугун.
- Вот ты мне, Станислав Петрович Заварзин, через слово говоришь: "мы", "мы", "мы". Вы - это кто?
- Мы - это те, кто в городе власть держит, господин Таганцев.
- Власть? - переспросил Андрей, недоуменно поведя бровью, - что, вот так, прямо, и держите?
- Держим, - подтвердил Заварзин. - И не только в городе, но и в крае.
- А Погодин, получается, помехой вам стал. И вы решили с ним разделаться. Так?
- Что там у тебя, Таганка, получается, нас не интересует. Нам важно, чтобы во всем порядок был, и чтоб Москва нам тут свою волю имперскую не диктовала. Мы на своей земле сами как-нибудь разберемся.
- Значит, воровской общак превыше всего. Не ново. И в какой-то степени понятно. А ко мне-то зачем пришел?
- Дело хочу предложить тебе.
- Послушай, Чугун, - тихо заговорил Таганцев. - Я, конечно, благодарен тебе за побег из лагеря. Видит бог, век не забуду. Для себя проси, чего хочешь. Но с местной братвой дела иметь не хочу, уволь.
- Значит, "перекрасился" ты, кореш. Братву забыл, в государевы холуи подался. Подумай еще, может, поумнеешь.