в которой ты оказалась.
«Спасибо, Олег, — молча поблагодарила его я. — Я безоговорочно верю тому, что ты готов оказать нам с Тамарой, двоим несуразищам, посильную помощь. Я верю даже в то, что в какой-то мере я тебе небезразлична. Я вижу, что ты в курсе того, что мы с Андреем должны через месяц отправиться в Гибралтар за наследством… Так признавайся, что еще знаешь насчет всей этой аферы! А знаешь ты, похоже, немало».
— Олег, мне нужна информация. — Я нарисовала на лице ослепительную улыбку, хотя, признаться, это было сейчас ой как нелегко. Проще было расплакаться. — Ты готов рассказать мне всё, что знаешь об этом? Или хотя бы то, что можешь мне рассказать?
— Тебе сейчас нужна не информация, Вика. — Он сосредоточенно накручивал на вилку километровые спагетти, обильно политые соевым соусом. — Ты всё равно сейчас не готова ее обработать и получить от нее хоть какой-нибудь прок. Всё куда проще. Тебе нужны советы. Установка, как действовать. Я готов тебе ее дать. Если, конечно, ты согласна принять ее к исполнению; если ты мне доверяешь.
Обманутая тысячекратно, я давно стала болезненно щепетильной в вопросе выбора советчиков и консультантов. Я уже миллион лет назад перестала верить в существование бескорыстных доброжелателей. Я никому не доверяла, кроме Тамары. И, пожалуй, самой себе. Но на этот раз я с полной уверенностью ответила:
— Да, доверяю. — И это было, действительно, так. — Во сколько мне обойдется твоя установка?
— Ни во сколько.
— Не верю, как любил говорить Станиславский. Любая, даже ничтожная, информация стоит фанеры.[41] Так во сколько, Олег?
— Я же сказал: ни во сколько. Потому что, во-первых, сбор информации — не мой профиль. Я ею не торгую, а потому для меня западло брать за нее деньги. Вот если бы ты заказала мне того же Андрея, я бы сразу назвал тебе цену. Только, — Олег плеснул себе на дно бокала каплю вина, — мочить его рано. Он может еще пригодиться. Так что побереги его, Вика. Будь с ним любезна, предупредительна. Приласкай, обогрей. Не дай ему почувствовать той неприязни, что ты испытываешь к нему. Это моя первая установка. Будут сейчас и другие. А пока объясню тебе, почему, во-вторых, я не возьму с тебя ни копейки за то, что сейчас расскажу. Не потому, что ты мне симпатична. И вовсе не потому, что испытываю к тебе очень теплые чувства. «Дружба дружбой, а денежки врозь», — от этого принципа я отрекаться не собираюсь, даже ради тебя. Дело в другом: просто той информации, которой готов с тобой поделиться, у меня сейчас с гулькин нос…
— Хотя бы это, — перебила я. — Хотя бы приблизительно ты готов нарисовать мне картину того, куда меня затянули?