Парни заржали и, закрыв за собой дверь, стали удаляться к лифту.
Дождавшись, когда лифт увез дружков Червонца, Лина внимательно посмотрела вдоль пустого коридора и, убедившись, что он пуст, взялась за ручку двери.
Стиснув зубы, девушка решительно открыла дверь. Сегодня она доведет дело до конца.
Червонец лежал на просторной металлической кровати, оснащенной множеством сверкающих рычагов и штурвалов. Было видно, что его состояние очень далеко от нормального.
Голова Червонца была туго забинтована, так же плотно была упакована его грудь, вокруг глаз были огромные черные круги, что говорило о серьезном сотрясении мозга, правая рука покоилась в гипсе, а левая нога, закованная в аппарат Илизарова, висела на небольшом подъемном кране.
В ноздри Червонца уходила приклеенная лейкопластырем трубочка, еще одна трубочка шла от капельницы к его вене на левой руке, сбоку от кровати висела баночка с кровавой мутью, и шланг от нее скрывался под одеялом.
Короче говоря, Червонец был совершенно беспомощен, хотя и вполне жив - об этом говорили показания медицинского осциллографа, вычерчивавшего на мониторе зеленые зигзаги в такт ударам его сердца.
Его сердца…
Лина представила, как сжимает его красное пульсирующее сердце в пальцах, как оно судорожно бьется и затихает… У нее шумело в ушах от волнения.
Стряхнув наваждение, она плотно закрыла за собой дверь и подошла к кровати. Червонец равнодушно посмотрел на нее и тихим хриплым голосом поинтересовался:
- Ну, чо там? Опять уколы? Лина ничего не ответила.
Вместо этого сняла марлевую маску и сдернула с головы медицинскую шапочку вместе с дурацким париком. Потом она встряхнула головой, и рыжие кудри рассыпались по плечам.
Она криво улыбнулась и спросила:
- Узнаешь меня, урод?
Глаза Червонца расширились, и он прошептал:
- Ты, это… Ты чего тут? - Узнал… Это хорошо.
Она не торопясь надела парик и шапочку и снова превратилась в обычную медсестру.
- Что я тут? - Лина огляделась, придвинула стул и села рядом с Червонцем. - А ты не понял? Ну так я тебе сейчас объясню.
Она раскрыла сумочку и заглянула в нее.
- У меня тут пистолет. Если что не так - застрелю сразу. Что будет потом, меня не интересует. Понял?
- Понял, - кивнул Червонец, и его лицо покрылось мелкими капельками пота.
- Потеешь… - Лина улыбнулась. - Значит, боишься. Ну что же…
Она сделала паузу и, раздельно выговаривая слова, сказала:
- Сейчас ты мне подробно расскажешь, где медальон. Если я тебе не поверю, убью. Стрелять буду не в сердце, как мне очень хотелось бы, а в живот. И еще пулю в позвоночник. Чтобы мучался подольше.