- Обязательно, - с жаром ответил Дамбер и понюхал свою футболку, - от меня воняет, как от этого переводчика.
* * *
Квартира, в которую Гвоздь привез Лину, находилась на углу Бассейной и Варшавской. Остановив машину около подъезда, Гвоздь заглушил двигатель и нетерпеливо посмотрел на Лину.
- Ну что, Валюха, приехали, - радостно сказал он, - пошли.
Лина кивнула и, чувствуя, что тонкий лед под ее ногами становится совсем тонким и прозрачным, вышла из машины. Входя в подъезд, она слышала за спиной возбужденное сопение Гвоздя и ломала голову над тем, как будет выходить из положения.
Кое- что она уже придумала, но если ее план не удастся, то Гвоздь наверняка получит то, что Лина пообещала ему. Пусть силой, но получит. И, к сожалению, будет прав, потому что Лина продемонстрировала ему свое согласие самым недвусмысленным способом.
Остановившись на площадке первого этажа, Гвоздь достал ключи и стал отпирать дверь, приговаривая:
- Мы люди простые, мы на первом этаже живем… Зато лифт не нужен. Я однажды застрял в лифте, так пришлось два часа просидеть. Ну я потом лифтеру-то жопу разорвал. За то, что он так долго булками шевелил…
В прихожей было темно, и после яркого солнечного света Лина почти ничего не видела. За ее спиной Гвоздь лязгал ключом, запирая дверь. Это было неприятной новостью. Оказывается здесь, как и в той квартире, где Лина сидела в плену у бандитов, дверь не захлопывалась, а запиралась изнутри на ключ. Стало быть - ее просто так не откроешь.
Наконец Гвоздь закончил с замком и тут же, без всякой паузы, набросился на Лину. Задрав ей футболку, он с возбужденным ворчанием впился губами в ее грудь, и ошеломленная таким напором Лина замерла, не в силах даже пошевелиться.
А Гвоздь тем временем, оторвавшись на секунду от ее левой груди, пробормотал, тяжело дыша:
- Ну точно - яблочки!
И присосался к правой, энергично сверля ее языком.
Несмотря на все свое отвращение к этому бандиту, Лина вынуждена была признать, что мужчина он настойчивый, сильный и наверняка неутомимый. Она с ужасом и презрением к себе почувствовала, как ее тело, давно не знавшее ласк, предательски отвечает на разнузданную страсть Гвоздя, и ей стало дурно.
Собрав все свои куда-то пропавшие силы, Лина осторожно отстранила распаленного Гвоздя.
- Подожди, - слабым голосом сказала Лина, - я не люблю вот так, сразу…
Тяжело дышавший Гвоздь оставил в покое ее грудь, и Лина, опустив футболку, с трудом улыбнулась.
- Ты такой напористый, я даже испугалась, - сказала она.
Гвоздь горделиво улыбнулся и пнул ногой коробку, в которой глухо звякнули бутылки с шампанским.