Дежурка представляет собой комнатушку без окон, скупо обставленную старой офисной мебелью. Шкаф-купе предназначен, наверное, и для одежды, и для оружия. На узком потертом диванчике, если при этом принять позу зародыша, можно часок-другой покемарить. Несколько стульев. Два узких письменных столика сдвинуты вместе и заставлены грязной посудой. На стене напротив входа подвешен громоздкий пульт со множеством кнопок и встроенным домофоном. Рядом с ним на специальных кронштейнах три работающих монитора. На двух из них — вид с улицы на ограду из красного кирпича, окрашенные суриком металлические ворота и калитку. На третьем — крыльцо и входная дверь в дом.
«Итак, здесь только три камеры внешнего наблюдения, — первым делом прикидываю я и сразу же задаюсь весьма актуальным вопросом: — Интересно, ведется ли с этих камер видеозапись? И какого дьявола здесь нет никаких признаков газа?!!»
Я ожидала, что, войдя, окунусь в густые клубы паралитического газа. Желтый, фиолетовый, серо-буро-малиновый, пусть просто белый, но этот газ, как я считала, должен быть зримым. Но… ничего. На его присутствие в комнате указывают лишь несколько безжизненных тел, валяющихся на полу.
«Хлопнет такая рядом с тобой, — полчаса назад рассказывал мне Олег, показывая гранату, — и уже через секунду ты не сможешь промямлить „мама“».
Вот эти парни теперь и не могут. Никогда ничего они больше не смогут.
«Один… два… три… четыре», — пересчитываю я находящихся в отключке охранников.
«Один… два… три… четыре», — вторят мне одиночные выстрелы из «Ингремов» — выстрелы, больше похожие даже не на негромкие хлопки, а на мирные «поцелуйчики», которые люди порой издают губами. Олег и Диана деловито зачищают отключившихся от газа секъюрити, хладнокровно производя контрольные выстрелы им в головы.
— Всего было трое ваших из зоны и шестеро наших, — произносит Олег. — Двое местных валяются около бани. Один здесь. Плюс трое ваших контрактников. Значит, еще трое болтаются где-то на улице.
— И собаки, — напоминает Диана, кивая на сбитую в комок подстилку в углу. Рядом с подстилкой пластмассовая миска-кормушка с водой. — Вернее, собака. Здесь лежанка лишь для одной.
Олег разглядывает монитор, по-прежнему демонстрирующие мирные картинки: калитка, ворота, входная дверь в дом.
— Не знаешь, ведется с этих камер видеозапись? — озвучиваю я вопрос, который задала себе, как только оказалась в дежурке.
— Нет, не ведется, — убежденно отвечает Олег. Пластиковый щиток изнутри у него чуть-чуть запотел.
«Наверное, перед тем, как натягивать на физиономию, — думаю я, — эти намордники надо сперва обработать каким-нибудь специальным составом. Ненадежные штуки порой изготавливают проклятые милитаристы».