— Какой укол?!! — сразу же подобралась Тамара. — Не-е-ет! Перетопчешься! Никаких уколов!
— Или я — тихо-мирно и совсем безболезненно, или те быки, что приехали за тобой, насильно и больно. Сама выбирай. Но без укола ты никуда не поедешь. Это условие.
— Что за укол?
— Какое-то психотропное средство. Ты будешь словно бы в полусне. Никакого вреда здоровью это не нанесет. Просто большие дяди не хотят, чтобы ты запомнила, где расположены их дома. Ты подремлешь часок на заднем сиденье, а потом опять станешь сама собой Так что?
— Ничего!!! Оголять задницу или хватит предплечья?
— Просто вынь одну руку из рукава… — Тамара ощутила легкий укол в предплечье и почти мгновенно почувствовала, что стала легче надутого гелием шарика и сейчас непременно взлетит. И с такой силой шмякнется о потолок, что от нее останется только мокрое место. Она поспешила вцепиться в Виталия и, услышав откуда-то издалека: «А теперь пошли, Тома», поплыла по воздуху к двери.
Почти не касаясь ногами бетонного пола, она пересекла подвал, вылетела из него и, как бестелесное привидение, начала кружиться над просторной прихожей, пока ее не изловили какие-то незнакомые мужики.
Ее, невесомую былинку, вдруг подхватило легким воздушным потоком и выдуло через дверь на крыльцо. Перед крыльцом стоял длинный-предлинный сверкающий лимузин, и Тамара сразу же устремилась внутрь, на заднее сиденье, где положено ездить лишь генералам и президентам.
Машина, наверное, была на воздушной подушке, потому что, как только Тамара скомандовала: «Вперед!», она легко взмыла в воздух и понеслась не по дороге, а над дорогой, над розовыми сугробами, прямо сквозь высокий кирпичный забор. Колеса ей были не нужны, она ими даже не касалась земли.
— Это что, какая-то новая модель на воздушной подушке? Ее изобрели за те годы, что я сидела в подвале? — кажется, спросила тогда девушка у водителя. А водитель, и другие мужчины, которые тоже летели в этой машине, расхохотались. Им было так же радостно, как и Тамаре.
Проснувшись, Тамара еще долго лежала в постели, не открывая глаз и пытаясь хотя бы отчасти восстановить в памяти предшествующие события. Но как ни старалась, последним отчетливым воспоминанием оставалось то, как Виталий ей сообщает, что сейчас она отправится к новым хозяевам и вводит в предплечье какой-то наркотик. А дальше…
Позорище!
А дальше «летала», «рассыпалась на мириады частиц», несла полнейшую околесицу.
Ловила кайф, одним словом…
И теперь последствия — отвратительное настроение, пудовая голова и сухость во рту.
Тамара наконец набралась решимости открыть глаза и окинула взглядом помещение, в котором очутилась. И поразилась тому, насколько оно, освещенное лишь маленьким ночником, напоминает комнатушку, в которой когда-то держал ее дядя Игнат. Даже мебель — кровать, письменный стол и шифоньер — расставлены так же, даже дверь и окно расположены в тех же местах, а окно к тому же, как и на Красноселке, изнутри закрыто железными ставнями.