– Сёма, по мою душу к тебе никто не прибывал?
– Ты узнал бы об этом сразу. А что, по воде пошла рябь?
– Приезжали на базу двое деловых, просили сплавить их по Оби до Томи. Рожи каторжанские, глаза в пол смотрят, повадки лагерные. Одеты при этом по высшему разряду и предлагают за работу в три раза больше, чем это стоит.
Из ответа Холода стало ясно, что в прежней жизни Мартынов о подобных типах никогда ему не рассказывал.
– Душа у меня не на месте, Сёма, – объяснил свою тревогу Мартенсон. – Чувствую – не из моей истории эти персонажи, а все равно тревожно. Ты уж обо мне, если что…
– Да ты что, Мартын?! – вскипел Холод. – Чтоб я корня лагерного, жизнь мою спасшего, сдал кому?! Я ж не сука, Андрюша…
Вечер опустился на базу незаметно, и где-то «между волком и собакой», когда темнота еще не вытеснила сумерки окончательно, Мартынов, еще не ложившийся, а сидевший во дворе за домом, слушал учащенное биение собственного сердца.
Он находился в тревожном ожидании еще долгих пять часов. Ночь уже давно вступила в свои права, когда он различил мягкие, еле слышные шаги по песку. Закрыв глаза и весь превратившись в слух, он просчитал звуки и понял, что по территории его базы двигаются трое…
Глава 8 УРОКИ АНГЛИЙСКОГО
Поднявшись с кресла, Маша направилась в прихожую. Щелкнула замком, распахнула дверь, точно зная, что пришел свой, и отступила в сторону.
Писатель был не один. Пришедших было двое. Причем на кого эти двое были похожи менее всего, так это на романистов. Максимум на сочинителей японских хокку. Маша разглядела их как следует и поняла, что библиография каждого из них насчитывает не более чем по два-три крохотных стихотворения, настолько мало гости походили на людей, привыкших общаться с бумагой и пером.
– Простите, вы к кому? – сказала Маша первое, что пришло в голову, хотя по одежде и взглядам мужчин было совершенно ясно, что они появились здесь не для того, чтобы ошибиться дверью.
Тот, что помоложе, не меняя выражения лица, назвал ее имя, и у нее внутри все напряглось. В голосе мужчины звучал тот неповторимый акцент, с которым разговаривают по-русски вернувшиеся после восьмилетнего отсутствия на родине хоккеисты НХЛ – чуть растянутые слова, ударения, приходящиеся на верный слог, но усиленные нажимом речи. Маша мгновенно сообразила, где она слышала такую речь до прибытия гостей. Так разговаривал с нею Андрей Мартынов.
– Это я.
Этого ответа оказалось достаточно, чтобы доселе тактичные мужчины двинулись вперед и вместе с нею вошли в комнату.
– Fuck… – вырвалось из уст старшего, когда он заметил сидящего с чашкой в руке риэлтера.