Оглянувшись на сопровождавших его людей, он увидел, как один из них кивнул ему, и, снова повернувшись к камере, сказал:
– Костя, со мной все в порядке. Никто мне не угрожает, обходятся хорошо, они вежливые и спокойные люди. Но они сказали, что будут оставаться такими только до тех пор, пока ты не сделаешь какую-нибудь глупость. И еще они показали мне фильм… – его лицо чуть исказилось, – они сказали, что покажут его и тебе тоже. В общем, у меня все хорошо. Пока…
Я не понял, что значило это «пока». То ли он так попрощался, то ли имел в виду, что у него пока все хорошо, но может стать плохо.
Скорее всего – последнее.
Камера повернулась, и я увидел стоявшего рядом с Алешей жгучего брюнета с худым лицом и тонкими усиками. Пошевелив выразительными бровями, брюнет заговорил по-русски почти без акцента:
– Алексей говорит правду. Я, Надир-шах, подтверждаю это. И еще я подтверждаю то, что с Алешей пока все в порядке. А остальное зависит от тебя. Мои люди все тебе объяснят.
Экран погас, и Садик, выключив компьютер, закрыл дипломат.
Ахмад посмотрел на меня и спросил:
– Знахарь, ты веришь тому, что увидел? Я кивнул, не сказав ни слова.
– Хорошо. Тогда слушай дальше.
Он достал пачку сигарет «Кэмел», закурил и, выпустив дым вверх, сказал:
– Для того чтобы между нами не было недопонимания, я скажу тебе, кто мы такие. Те, кто стоят надо мной, уполномочили меня сделать это. И я, и Садик, и те, кого ты видел на экране, – верные сыны Аллаха и члены известной тебе организации «Аль-Каида». Мы следим за тобой давно, и, должен признаться, твое мужество и решительность вызывают уважение. Но когда мы в погоне за тобой теряем наших братьев, уважение отходит на второй план, и главным становится целесообразность и результативность действий. После того как в Нью-Йорке бесполезно погибли четверо воинов джихада, а потом в Гамбурге еще семеро последовали за ними, мы поняли, что ты обходишься нам слишком дорого, и решили пойти по другому пути. И, как видишь, положение сразу же изменилось.
Откуда он, собака, так здорово знает русский? И, главное, так складно излагает! Неожиданная мысль выскочила в моей голове, как джек-пот на игральном автомате, и я спросил:
– Ахмад, а ты где учился? Он засмеялся и сказал:
– Да, Знахарь, ты действительно умный парень. Я окончил восточный факультет Ленинградского Университетета, – он ткнул большим пальцем через плечо в сторону Университетской набережной, – и сам я питерский. Родился и вырос на улице Некрасова. И бегал по тем же улицам, что и ты. Но не стоит удивляться тому, как это почти русский парень, ну, подумаешь, коренной питерский азербайджанец, примкнул к страшной «Аль-Каиде». Я, конечно же, мог бы рассказать тебе о том, как это случилось, но это был бы слишком длинный рассказ, да и вряд ли тебе это нужно. У каждого из нас – своя жизнь. Ты – вор в законе, причем – неправильный вор, а я – воин Аллаха. И, между прочим, правильный воин.