– Александр Михайлович, – задушевно сказала Наташа, – в пословицах и поговорках заключена вся народная мудрость. Про любопытную Варвару знаете?
– Ладно, ладно, – сказал Губанов, – не хочешь – не говори. Я тебе не начальник и приказывать не могу.
Он подумал и спросил:
– А колумбийский снежок от него же?
– А от кого же еще?
– Ой, допрыгаешься ты когда-нибудь со своими связями! И даже я тебе не смогу помочь.
– Типун вам на язык, – сказала Наташа и трижды плюнула через левое плечо.
В это время официант принес кофе и разговор сам собой затих.
* * *
Крот сидел за белым столом в пустой белой комнате без окон.
У двери стоял араб в военной форме и держал руки на поясе. Правая лежала на кобуре. Кобура была расстегнута.
С момента задержания прошло около двух часов, и у Крота была возможность проанализировать то, что произошло. Когда в полицейском участке из их карманов в присутствии фотокорреспондентов и телеоператоров были извлечены двадцать два маленьких пакетика с белым порошком, он был изумлен, затем разозлился, а когда понял, что сидеть ему предстоит не на родной зоне, где гарантированы грев, безделье и относительный комфорт, а в непонятной арабской тюрьме, то ему стало страшно.
А потом он вспомнил, как в тесном переулке их окружила египетская мелюзга, как маленькие и жадные руки дергали его за одежду, и все понял. Именно тогда им и подложили кокаин. Это было понятно.
Но – зачем и, главное, кто решил таким образом прибить их?
И, конечно же, Крот не мог предположить ничего иного, как то, что это происки конкурентов. А именно – тех людей, кому на самом деле принадлежали эти камни. И опять ему стало страшно. «Аль-Каида» – это тебе не чеченская братва, с которой на худой конец всегда можно решить вопрос. Если они смогли привлечь к этому полицию Египта, то дело плохо.
А интересно, какие у них тут сроки за наркотики, подумал Крот, и в это время дверь открылась, и в комнату вошел седой моложавый мужчина. Охранник вышел и закрыл за собой дверь, а мужчина устало сел напротив Крота и, помолчав, сказал:
– Меня зовут Виктор Сергеевич. Я помощник российского консула. Вы можете сделать заявление, и я в соответствии со своим долгом позабочусь о том, чтобы оно было рассмотрено в соответствующем порядке.
К заявлениям Крот готов не был, поэтому он просто спросил:
– А сколько здесь дают за наркотики?
Виктор Сергеевич поднял брови, посмотрел на Крота и ответил:
– Если бы это было местное зелье, то не так много, но все равно достаточно. Но поскольку у вас нашли колумбийский кокаин, а это уже контрабанда, то по новым законам – от тридцати лет до пожизненного.