— Как! — воскликнула Талестра, не помня себя от негодования. — Вы хотите умереть без борьбы?! Так вы все трусы?!
— Борьба — самое большое зло, — отвечала молодая женщина с седыми волосами. — У нас была такая прекрасная жизнь, зачем же портить конец?
— Мы умрем с улыбкой.
— Наша смерть будет концом прекрасной поэмы…
«Они так и сделают, — поняла Талестра, у которой холодный пот выступил на лбу. — Язва проникла в них таким образом: они слишком совершенны, чтобы бороться против нее! Но тогда все пропало, и Язва будет править вселенной!»
Невыносимая картина черных солнц, окруженных мертвыми планетами, возникла у нее в сознании, но она знала, что так не было, так не могло быть, и, поняв, что это волны, распространяемые Ночными, она стала сопротивляться им. Арктурианцы могли на все махнуть рукой… но только не она.
И снова тяжелые шаги, хриплые голоса разорвали ночь. Прошла, пошатываясь, группа арктурианцев. По пятам за ней шли черные силуэты и время от времени поливали ее огнем. И самое ужасное, никто не сопротивлялся, ни одна жертва не пыталась убежать. Талестра подумала, что завтра Самарра будет похожа на Гефистион, на его миражи…
В тот момент, когда черный патруль проходил мимо портика, где пряталась вышеописанная группа, один из Ночных обернулся, рассмеялся и наугад разрядил свое оружие в темноту. А патруль тотчас повернул к портику, и, как всегда, началась резня. Влюбленная пара поникла, как две скошенные лилии, и исчезла в яркой вспышке. Блондинка рухнула, разрезанная пополам безжалостным лучом как раз в том месте, где у нее был живот… На лице ученого, ноги которого отлетели от туловища и целыми и невредимыми упали по другую сторону лестничного пролета, застыло неописуемое удивление: «Как? Это оно и есть? Как? Все кончено — и уже больше ничего не будет…» И они так и не смогли до конца насладиться фруктами и чьими-нибудь губами, налюбоваться предрассветным небом Сигмы, надышаться ее ароматами, тонкой амброй розовых акаций и медовых корифасов, а также опьяняющими межпланетными водорослями и приправами — бальзамом с Аккрукса, шафраном и кориандром с Гиедиса, которые поступали с космодромов…
— Легко говорить о смерти, — громко сказала Талестра, — и даже встречать ее лицом к лицу, приукрашенную ритуалами, музыкой и фимиамом. Но сегодня у нее едкий запах дыма и металлический привкус крови…
Вдруг она заметила, что разговаривает с мертвецами.
Ночные ушли, и она поднялась со ступеньки из розового мрамора, на которой сидела как раз в тот момент… Ее последней мыслью было: только бы не упасть… Но она была жива. Единственная. Она закрыла им глаза и побежала вдоль канала.